— Мы подумаем, — раздался голос отца. — Я провожу вас.

Юва, прижимаясь к стене, боком стала пробираться в кухню. Матушка, увидев ее, кивнула на стул. Мол, садись и молчи, дай проводить каких-то невозможно важных гостей.

Юва послушно села. Но всё же иногда качалась на стуле так, чтобы в дверном проеме хоть что-то разглядеть. А меж тем отец провожал мужчин. Они жали друг другу руки, сыпали вежливыми словами, а потом папа просто вернулся, сел за стол и объявил ужин.

— А кто это бы? — вымыв руки в тазу и садясь за стол, спросила Юва.

— Господа из города, — коротко ответил отец.

— Ну, это я и так поняла, — фыркнула она. — Чего все молчаливые такие?

Юва посмотрела на брата, потом на старшую сестру, от младших ждать ответа было бессмысленно, так что в ту сторону и смотреть было нечего.

Тишина.

— Скажите уже, — Санна, не выдержав, раздраженно опустила ложку в тарелку с супом.

— Что сказать? — широкая улыбка Ювы постепенно сменялась взволнованным выражением лица.

И мать, и отец как-то странно и очень виновато опускали глаза, неловко имитировали кашель и ничего не собирались говорить.

— Богиня, — Санна недовольно закатила глаза. — Мы продаем ферму. Вот что.

— Санна! — Кай грозно посмотрел на сестру.

— Что? Кто-то же должен был, — она взяла в руки ложку и принялась есть.

Юва несколько раз непонимающе моргнула. Слова не доходили до нее. Она услышала, поняла, но… Это же не могло быть правдой. Такое положение дел, такая ситуация, такое…

— Санна ведь просто позлить меня хочет, да? — Юва с надеждой посмотрела на мать, но та только взяла лепешку, отломила от нее кусок и положила рядом с отцом.

— Внучка, — слово взял дед. Он вздохнул, отложив ложку. — К нам приходили важные господа. Они хотят выкупить землю. Всю землю в этой стороне. Деньги предлагают хорошие. Вы все сможете начать новую жизнь в городе.

— Нет, — Юва опустила руки на колени и растерянно покачала головой. Аппетит сменился неприятной тяжестью, которая грозилась перерасти в тошноту. — Нет… Вы не можете…

— Хватит, — отрезала мама, чуть повысив голос. — Так будет лучше. Для всех нас.

— Для всех? А как же я? Это же мой дом! Моя жизнь! — стул с противным звуком заскрипел по полу. Юва вскочила и потерянно шагнула к печи. Потом вернулась на место и с надеждой посмотрела на отца. Он не поднимал взгляда от тарелки. Молча ел свой суп. — Почему вы так со мной поступаете?

Голос Ювы был растерянным и тихим. Практически безжизненным.

— Как мы поступаем? Как? — не унималась мать. — Хотим лучшего для детей? Твоим братьям и сестрам нужно ходить в школу. В хорошую школу. И ты. Тебе бы замуж уже, раз учиться не пошла. А ты всё носишься с курами да кролями! Мы уедем в город и точка. Точка!

— Зачем земля этим господам?

— Железную дорогу будут строить, — тихо ответил Кай. — Юва, понимаю, что ты чувствуешь, но тебе нужно успокоиться и подумать об этом, как о хорошей возможности.

— Хорошей возможности? Хорошей? — она крепко сжала кулаки. Все ее естество вдруг словно загорелось. Гнев вспыхнул с невиданной силой. — Вы ведь все знаете, что я не могу! Не могу уехать!

Она стукнула кулаком по столу, и на улице раздался шум. Все звери на ферме будто разом с ума сошли: собаки лаяли, куры кудахтали, коровы мычали, гремели двери сараев. Какофония звуков, льющихся из открытых окон, напугала самую младшую до слез. Даже Кай напрягся.

В семье магов было только двое: Юва и Кай, и потому именно брат сразу смекнул, отчего все звери подняли такой шум.

— Юва, успокойся. Хотя бы ради животных. Ты же ими дорожишь, — он выставил перед собой руки, призываю Юву умерить свой пыл. Она знала, что резкий всплеск эмоций мог сопровождаться выплеском магии. Бесцельной. Словно выдох. Но чуткие животные легко улавливали подобное, понимали, что вызвало колебания, и начинали волноваться, если волновался маг. И сейчас весь скот ощутил ее гнев, испуг и отчаяние.