Датчик угла перекладки руля был слегка сдвинут, как если бы кто-то выковырнул его из приборной доски и поспешно вставил на место. Генри ощутил, как закипает гнев. Доску вытачивали вручную, нельзя же просто так вынимать и вставлять части, это вам не кубики лего. «Элла Мэй» – элегантная дама, у нее каждый волосок – или датчик – на месте. Генри относился к ней с исключительным уважением, и она неизменно выглядела на все пять. Тогда кто позволил себе столь фамильярное обращение и, главное, почему?

Он аккуратно вынул датчик из гнезда на полированной панели, стараясь не порвать провода, и сразу же увидел причину непорядка. «Сукин же ты сын!» – подумал он, отделяя от проводков тонкий волоконно-оптический кабель.

Ишь ты, раскатал губу. Думал, что, прослужив в РУМО двадцать пять лет, с миром уйдет на пенсию и ему не устроят какую-нибудь пакость? Генри держал в руках микроскопического «жучка» – такой крохотный он видел впервые. Разумеется, приборчик был рассчитан только на прослушивание, хотя что он мог уловить кроме рокота двигателя, шума ветра и шелеста воды? Хотя кто их знает – современные системы слежки обалденно хороши. Может, уже засекают частоту пульса и дыхания. Если так – пусть видят, как он взбешен.

Очевидно, контора установила «жучок» еще до его возвращения из Льежа, как только Монро передал, что Генри уходит в отставку. Джерри никого бы близко не подпустил к «Элле Мэй», а потому от него избавились. Генри искренне надеялся, что ему сделали выгодное предложение, от которого глупо отказываться. Джерри – хороший мужик, заслуживающий лучшей жизни. Если ему позволили сохранить жизнь.

Генри выключил музыку и по мосткам подошел к будке перед офисом яхт-клуба. Да, мисс Морской Биолог все еще дежурила. Думает, наверно, какая она ловкая, как невинно выглядит со своими наушниками и улыбочками, будто ничего не происходит. Может, она действительно так молода, что не ведает, чего ожидать от рассерженного пенсионера-убийцы?

– Поймали что-нибудь? – весело спросила она, когда Генри положил перед ней на стол микрофончик с волоконно-оптическим кабелем. Девушка посмотрела на прибор, потом на Генри – улыбка растеряла уверенность.

– Ну-у, обычно парни выбирают цветы или плей-лист, который, по их мнению, покажется мне романтичным, но это…

Похоже, невинное хлопание глазками она отрабатывала перед зеркалом.

– Ты из РУМО? – резко спросил Генри.

– Э-э… как сказать. А что такое РУМО?

– Развлекательно-увеселительное музыкальное общество. Кто тебя послал следить за мной? Паттерсон?

– Паттерсон? – переспросила Дэнни, словно пробуя на языке слово, которое слышала в первый раз.

Роль наивного ребенка начала действовать Генри на нервы.

– Слушай, – сказал Генри, – ты вроде бы порядочный человек. Но ты спалилась. Твоя легенда не работает.

Девушка наклонила голову набок.

– Я тут слушала Марвина Гэя, так что я…

– Назови три корпуса в кампусе Дариена, – предложил Генри. – Давай, морской биолог, любые три. Валяй!

– Что, правда? – спросила она с сомнением.

– Правда.

Дэнни вздохнула.

– Аудитория Родса, аудитория МакУортера и аудитория Рукера.

– Теперь я точно знаю, что ты из РУМО. Гражданская послала бы меня куда подальше.

– Вежливая гражданская не послала бы, – ровным тоном сказала Дэнни.

– Черт, ты – молодец. Продолжай охмурять, как указано в методичке РУМО. Ты и живешь рядом?

Девушка заморгала.

– Что?

– Потому что я хочу зайти в гости.

– Это еще зачем? – Девушка встревоженно отодвинулась.

– Могу побиться об заклад, что не найду у тебя ни одного учебника по морской биологии, зато обнаружу добротное, толстое досье на Генри Брогана.