Время, конечно, сразу остановилось, окружающая обстановка задержалась на пару секунд, а потом, вслед за временем, испарилась, оставив чашки, да стол, парящие в воздухе и служащие лишь антуражем к песням. Помню только «Вечер в Крыму» и «Алмазного британца», от которых мурашки бегали по коже.

Так я и познакомился с Гаврошем.

Мысли поэта – дыхание ветра,

не упусти его дуновение…

Где-то уже была похожая история.

Через день я уезжал в Германию.

Я приехал проводить группу в Москву. Поезд отходил в 23–59, и мне надо было успеть на метро до 00–00. На часах было 23–45. На перроне Московского вокзала стояли я, Гаврош, Чайка, басист Герыч, Дрозд и Митрич.

Герыч рассказывал байки.

– Знаете, почему поезд уходит в 23–59, а не в 00–00, например?

– Нет.

– Потому что командировочные раньше платили за сутки. Даже одна минута – значит ты этот день уже в командировке. И в этот день, кстати, можно не выходить на работу. Вот она где – халява.

Я обнял всех по очереди.

Гаврош вдруг взяла меня за рукав и отвела в сторону.

– Слушай, мне нужно кое-какие вопросы порешать в Питере. Джульетта в Москве и так зашивается с утра до вечера, а мы тут в Питере альбом печатаем, продукцию. И квартирой надо заняться. Помоги.

– Не понял, я же уезжаю послезавтра.

– Да знаю-знаю, ну позже уедешь.

– Когда позже?

– Может через месяц, – она пожала плечами. – Да ладно тебе. («Да ладно тебе», превращающее твои проблемы вселенского масштаба в абсолютную пыль бытия, не стоящую даже разглядывания под микроскопом).

Это у меня всегда все сложно. Надо подумать, помучиться, посоветоваться. А у Гавроша все просто.

Просто не улететь в Германию, и все…

Я знал, что рано или поздно и у меня появится свой Морфеус. Чего я не ожидал, так это того, что он настигнет меня тут, на вокзале, неожиданно и бесповоротно. Я почувствовал, что если скажу «нет», упущу что-то важное в жизни, что-то такое, чего я ждал тысячи лет. Ждал и всегда отказывался именно в этот, последний момент, хватая свою синицу, и навсегда отказываясь от журавля. Я хотел извиниться и уйти, но кто-то вдруг произнес моими губами:

– Ладно, согласен.

– Держи ключ, адрес кину смс-ом (у всех «эсэмэс-ка», а у нее непременно «эсэмэс-ом», так весомее).

Сделав шаг, я понял, что пришел конец. Что сказать родителям, на что жить. Вселенная разверзлась, и я летел в бездну.

Это был самый длинный месяц в моей жизни. Он растянулся на несколько лет…

Когда закончится нефть,

Ты будешь опять со мной.

Когда закончится газ,

Ты вернёшься ко мне весной.

Ю. Шевчук

Саныч уехал. Навсегда. А дело было так.

Саныч всю сознательную жизнь мечтал о своем доме. Сейчас любой собственный дом почему-то называется коттеджем. Саныч много работал, с утра и до вечера, а потом еще вечером подрабатывал. Он присмотрел неплохой участок в приличном месте. Участок Саныч искал с перспективой, чтобы недалеко был газ. Не топить же дровами всю жизнь. Наконец, он собрал нужную сумму для того, чтобы купить участок и начать строительство дома. Стройка – дело небыстрое и затратное. На первом этаже деньги закончились. Тогда он одолжил немного у друзей. Хватило на дом, но не хватило на отопление. Саныч одолжил еще немного у родственников. Поставили газовый котел нужной модели и сделали разводку труб по комнатам. Теперь Санычу не хватало на газификацию.

Саныч взял кредит и стал искать, кому бы доверить финальную часть.

Саныч был калачом тертым, он знал, что «могут кинуть», поэтому подготовился к переговорам хорошо. Фирмам, которые занимались газификацией, он делал такое предложение: