- Но, если бы это было так, она просто выставила бы меня отсюда, без дополнительных предложений, - делает она логичный вывод.
- И значит?.. - сдержанно улыбаюсь я, борясь с желанием расхохотаться в голос от того, как её щеки начинают медленно краснеть.
- Значит, вы ей несколько дороже, Габриэль, - опирается Оля подбородком на руку, прикрывая кулачком лицо.
- Ну не так, чтобы очень, - ухмыляюсь я.
- Так это не ваша цена, - мило успокаивает она меня, намекая на предложенные ей отступные, - а моя. По оценке вчерашних покупок. Хотя, по моему, она их переоценила.
- Думаете? - продолжаю я нашу беседу, походя извлекая продукты из холодильника. - Вот уж с чем, с чем, а с определением стоимости вещей мама никогда не ошибается.
- Мама! - выдыхает Оля с облегчением, так, словно с её плеч только что свалился груз в несколько тонн. - Но вы говорили, что она русская.
- Так и есть.
- Почему тогда по-итальянски?
- Не было повода переходить на русский.
- А когда вы на него переходите?
- Когда нормальные слова и аргументы заканчиваются. В связи с чем, очень вами горжусь!
- Мы говорили по-английски, - честно признается девушка.
- М-м-м... Тогда горжусь вами меньше, - жду я её возмущения моим подколом, но Оля мягко улыбается мне в ответ и заявляет:
- Можете вообще не гордиться, просто накормите меня завтраком, Габриэль.
Обычная просьба, без какого-либо подтекста, но меня заводит не хуже, чем вчера после двух бокалов вина и чертовски провокационной обстановки.
Перегнуться через стол, сжать её запястье в своей руке, потянуть на себя, вынуждая напрячь спину и выгнуться вперёд и... поцеловать...
Дальше с ней можно будет делать всё, что я захочу.
Кх-х-х...
- Накормлю, - обещаю я, отворачиваюсь в сторону, шумно убирая пакет и сглатывая набежавшую в рот слюну.
- Хотите готовить вместе со мной? - вопросительно вздергиваю бровь я.
- Нет, - один в один дублирует она свой вчерашний отказ, хотя взгляд вновь выдает её смятение..
И хочется, и колется...
Больше всего мне хочется узнать, почему колется!
И я это узнаю сегодня, а к вечеру, детка, ты будешь хотеть настолько, что Бруно получит тебя абсолютно готовой...
- Тогда смотрите, - коварно усмехаюсь я про себя, подхватывая одну из булочек с блюда. - Панини. Знаете, что это?
- Ну, судя по тому, что вы разрезаете булочку пополам - сэндвич, хот дог, бутерброд? - варварски перечисляет Оля всех возможных хлебных родственников.
- Панини - это панини! И не вздумайте здесь где-нибудь назвать его сэндвичем!
- Побьют? - на полном серьёзе интересуется она.
- Вас? Нет. Но кормить будут до тех пор, пока не запомните, как правильно... Хотя... по сути, вы правы - это обычный горячий бутерброд.
Перемещаю четыре уже разрезанных половинки с ломтиками сыра бри на двух из них на противень и отправляю в духовку.
- Дадим сыру расплавиться, - комментирую я свои действия.
- А можно мне? - резко протягивает Оля руку к тарелке с прошутто.
Молниеносно реагирую, опережая и убирая ингредиент из поля её досягаемости.
- Оля, пятнадцать минут, и вы ощутите сразу весь спектр вкуса, - соблазняю её я.
- А если я хочу сейчас? - с внезапным вызовом прищуривает она глаза.
"Ты хозяйка - твои желания, твои правила" - фраза, на которую ведутся все женщины, независимо от того, нужно ли им это.
Но я, в противовес здравому смыслу, отступаю на шаг назад и требую:
- Подойдите ко мне.