Давясь от смеха, я поспешила разочаровать Девлина:

— А вот и нет! Петь буду я. То есть, говорить!

— О чём?

— Ты так спросил, будто с кяэрри не о чем поговорить.

Девлин хотел что-то ответить, но отчего-то заткнулся. Видно, решил, что у меня кукушечка уже двинутая и спорить со мной вредно. Отчасти он, конечно, прав. Кукуха, радостно чирикая, улетела в тот момент, когда я очнулась в бане.

Мы вошли в гарем, и там сразу стало тихо. На меня уставились с десяток пар глаз. Мои покемоны смотрели странно, как будто я собиралась резать их живьём. А ведь я не собиралась! Неужели так страшно? Чего они тут все такие трепетные? Да, общее собрание будет в тему. Надо вывести их на разговор.

— Здрасьте, мальчики! — весело сказала я. — Как дела? Как спалось?

Они молчали, растерянно переглядываясь. Девлин подбодрил их:

— Ну же, смелее. Ваша ари задала вам вопрос.

— Благодарим вас, милостивая, что поинтересовались, — один из парней низко поклонился, выпрямился, не поднимая взгляда. — Живём вашими молитвами Реддане и Акрусу!

— Как приняли новенького?

— Кяэрри Дайго сейчас в бане, милостивая ари, — подсказал Девлин. Я кивнула:

— Хорошо. Тут такое дело было… В общем, я обменяла одного из ваших товарищей на наложника ари Марги. Каюсь, не спросив его мнения на этот счёт…

Они снова переглянулись, потом все разом посмотрели на Девлина. Старший кяари ответил отстранённо:

— Вам нет нужды спрашивать чьё бы то ни было мнение, милостивая. Вы наша госпожа, и мы рады служить вам верой и правдой, принимая ваши решения как величайшую мудрость.

Это я уже слышала, лысый! Теперь хочу услышать ваше мнение, блин!

— И всё же.

Я присела на низкий диванчик, закинула ногу на ногу и выжидающе обвела взглядом наложников. Они молчали, глядя в пол. Вот жеж… А ещё волчата! Должны бы посмелее быть!

— Послушайте, я понимаю, что в вашем мире такой уклад. Я понимаю, что вы всегда жили, беспрекословно слушаясь женщину. Но поймите и вы меня! Я привыкла считаться с мнением других людей, потому что выросла в мире, где все равны.

— Равны? — растерялся Девлин. — Как равны?

— А вот так! Мужчины, женщины, дети… Дети вообще равнее всех!

Я смотрела в глаза покемонов и вдруг поняла, что они боятся. Не меня. Того, что я сумасшедшая.

«Сегодня он танцует джаз, а завтра Родину продаст».

Мало ли, прикидываюсь добренькой, какие-то непонятные им речи толкаю о свободе, равенстве и братстве, а потом херак — и велю высечь на конюшне. Ой! В волчатнике!

Спокойно, Анюта, соображай. Ты умная девочка, надо просто найти к этим людям подход. А для этого — говорить с ними на их языке. Ладно…

— Забыли, проехали, — отмахнулась. — Расскажите мне, чем вы тут занимаетесь целыми днями!

Угу, два раза. Никто не бросился отвечать наперебой. Со вздохом я поманила к себе того самого парня, который говорил от имени всех:

— Ты расскажи. Как тебя зовут?

Он преклонил колено и ответил, не поднимая глаз:

— Тарик, милостивая ари. Мы музицируем, ухаживаем за своим телом, что ещё?

— Поём, — подал голос другой покемон.

— С вашего позволения, — робко сказал третий, — Гелан пел баритоном, теперь у нас не получится хор…

— Надеюсь, ему будет хорошо у ари Марги, — вздохнула я. — А спектакли вы ставите?

— Что, простите, ари? — не понял Тарик. Я попыталась объяснить:

— Ну, это театр… Когда разыгрываете пьесу… Пьесу, знаете такое?

Девлин вмешался:

— Эти слова нам незнакомы, ари Анна.

— У вас есть книги? Тексты? Почитать?

Он развёл руками:

— Есть легенды и жизнеописания. Вам принести свиток из рабочей комнаты?

— Думаешь, я умею читать по-вашему? — съязвила я, а потом задумалась. Говорить могу, может, и читать смогу? Но это проверю позже. Мальчиков надо чем-то занять. Для работы по дому их явно не используют, значит, надо подкинуть им творчество.