– Служу Отечеству, – отозвался я. – То есть служим. Благодарю, ваше высо…

– Да хватит тебе уже тут козырять! – сердито проворчал Гагарин. И тут же поморщился, явно мысленно ругая себя за несдержанность. – Извини, матрос… Сам понимаешь, что тут творится – вот и хожу злой как собака.

Я молча кивнул. Фасад дворца и площадь с Александровской колонной посередине выглядели как обычно, однако я почти физически ощущал нависшую над ними тревогу. После происшествий вроде гибели императора и покушения на Елизавету всегда случалось одно и то же: полиция, армия, спецслужбы и Совет Безопасности начинали суетиться, как на пожаре, и всеми силами доказывать, что в промашке виноват кто-то другой. И даже если гардемаринскую роту не назначили крайними, свою порцию… скажем так, критики они получили. И явно немалую – раз уж предыдущий капитан то ли решил сменить место службы, то ли вообще ушел в отставку, не выдержав позора.

Позиция освободилась – вот только осталась «расстрельной». Боевики в черном с Распутиными все так же гуляли на свободе, следствие все так же буксовало, Морозов – уж он-то точно – все так же примеривался, как бы женить сына на единственной наследнице рода Романовых. И очередное покушение или что-то похуже были лишь вопросом времени.

– Понимаю, – вздохнул я. – Обстановка, мягко говоря, неспокойная. Иначе вам вряд ли понадобилось бы усиление из курсантов.

– Ну… Я тебя вообще-то не для этого позвал. – Гагарин свернул к арке, разделяющей западное крыло Эрмитажного театра и сам дворец. – Если бардак, как в Пажеском, повторится, меня не только с должности снимут, но и разжалуют в пехоту, до лейтенантских звездочек. И отправят служить, куда Макар телят не гонял.

На мгновение я даже удивился, что капитан гардемаринской роты рассказывает такие вещи едва знакомому курсанту-первогодке. Впрочем, мы виделись аж во второй раз, а никакого секрета в его словах, в общем, и не содержалось. Так что меня скорее интересовало другое.

– Искренне сочувствую, ваше высокоблагородие… Но разве я могу чем-то помочь? – спросил я.

– Не исключено. – Гагарин махнул рукой, и гвардейцы за очередным шлагбаумом расступились, пропуская нас. – Я тут… ну, скажем, опрашиваю свидетелей. А ты тогда видел уж точно побольше меня.

– Видел удар атакующим элементом по бальному залу. Потом боевиков в здании, – отрапортовал я. – Потом погоню, два черных микроавтобуса без номеров. И на этом, собственно, и все.

– Значит, все-таки элемент? – Гагарин явно навострил уши. – Не бомба?

– Ну… Я точно не знаю, – осторожно отозвался я. – Но на обычный взрыв не похоже. Впрочем, если это противоречит официальной версии расследования…

– Да нет пока никакой версии.

Верховный гардемарин тут же напустил на себя безразличный и даже чуть скучающий вид, однако я успел заметить, что его проняло. И еще как – светлые брови сдвинулись, и между ними снова залегла тяжелая складка. Наверняка Гагарин уже слышал что-то такое. И уж точно видел следы удара по Зимнему не раз, не два и даже не десять, однако мои слова все же показались ему интересными.

Может, оттого что в самом дворце уже давно никто не отваживался произносить подобное вслух. Ведь это означало бы признать факт существования Одаренного вне рангов или еще черт знает кого или чего, способного за пару секунд прожечь Царь-Свечкой Конструкты в четыре слоя и несколько метров железа и камня.

Видимо, как раз об этом Гагарин сейчас и думал. Сосредоточившись настолько, что едва не заехал самому себе по лбу дверью, ведущей в восточное крыло Зимнего. И я тут же сообразил, что лучшей возможности задать свои вопросы может уже и не быть.