– И такой вопрос, – отодвигая свежеподписанную бумагу, проговорил Чиковани. – Деньги выплатите, конечно, по приезде?

– Разумеется, – ответил Борис Евгеньевич и очень удачно пошутил: – Может, на одном из вас еще сэкономить удастся: Венесуэла – жаркое местечко!..

Встречу друзей – а заодно и поминки по ростовским бандитам – праздновали на квартире у Тарасова. Вдохновляемый обществом Аньки, Багратион так и сыпал остротами. Его горбатый нос от усердия покрылся бисеринками пота.

Водка шла легко под бутерброды с колбасой: заморачиваться с закуской Анечка наотрез отказалась.

– Помнишь ту бабу, что у чичей разведку вела? – спросил довольный всеобщим вниманием Сашка. – Знаешь, она сама ФСБ сдалась! Сама, прикинь! Сказала, что дальнейшая борьба бессмысленна…

– Откуда знаешь-то? – нарезая сервелат большими ломтями, поинтересовался Артем.

– А я вместе с прапором из контрразведки увольнялся, он и сказал…

– Мальчики, давайте о чем-нибудь интересном, – попросила вдруг поскучневшая Анечка.

– К чему это ты? – вяло отмахнувшись от девушки, спросил у приятеля Тарасов.

– Да к тому, что победа, брат! – ликовал подвыпивший Багратион. – Не зря мы там лучших ребят положили! Нет, не зря!.. «День Победы порохом пропах…»

Аня, вильнув тощим задком, скрылась на кухне. Зазвонил мобильник Багратиона. Артем вышел на балкон и с наслаждением выкурил две сигареты подряд. Тепло было, и москвичи прогуливались далеко внизу – кто с собачкой, а кто и так, сам по себе…

Когда Тарасов вернулся в комнату, вид у Анечки был еще кислее, чем прежде, а на раскрасневшейся физиономии Чиковани было написано смущение.

– Ты за Анькой своей приглядывай, – прошептал на ухо Артему Багратион. – Меня вон за штаны хватала!

– А ты что? – поморщился Тарасов.

– Мягко уклонился, – усмехнулся Сашка. – Подруга друга для меня святое!

– Не обращай внимания, – посоветовал Артем. – Это у нее юность играет… сам знаешь где…

Багратион обнял друга за плечи.

– Завтра вылетаем, майор! К самому черту на кулички! – мотнул он чернявой головой. – Не верится, честное слово! Что там будет-то?!

– Вопрос снимается как дурацкий, – оборвал Тарасов. – Пошли, Саня, спать… Эй, Анюта, ты ему на кухне на диванчик плед брось – хватит с него! Пусть вспомнит суровую боевую юность…

Тарасов не слышал, как девка проворчала:

– Сам себе постелет… не маленький… девственник грузинский…

«Газель» с тонированными стеклами стояла перед подъездом. Водитель не глушил мотор. Слегка помятые, но бодрые Тарасов и Багратион спустились со ступенек. Дверь, рокоча, откатилась в сторону.

– Доброе утро! – услышали они голос Ициксона. – Вот поднялся ни свет ни заря, чтобы вас встретить…

Кроме водителя и таинственного Бориса Евгеньевича, в салоне «Газели» не было никого.

Артем и Чиковани, переглянувшись, поудобнее расположились в салоне. Путь предстоял неблизкий – через всю Москву.

– Ну и скажи мне теперь: в чем сила, брат? – пробормотал Багратион на ухо Артему.

– В нефти, в чем же еще! – так же тихо ответил Тарасов.

– Успеете еще нашептаться! – прервал Ициксон дружеский интим. – Самого главного я вам давеча не сказал. Вам будут мешать…

Артем хмыкнул:

– Впервой, что ли?

Борис Евгеньевич заметно приободрился.

– Я рад, что в Венесуэлу вылетает такой опытный специалист! – прошипел он и тут же мило улыбнулся: – Тогда счастливого пути, господа военные!

До счастливого пути было еще много времени. «Газель» рывками двигалась в пробке при выезде на Кольцевую, сигналила нервно – вроде как ругалась.

Приключения продолжаются, – подытожил Артем. Он перебрал в памяти все, что знал о работе российских военных советников, которые не работали разве что в Австралии и Антарктиде. Все ходили под подпиской и поэтому мало что рассказывали. Разве что за седьмой рюмкой водки некоторые раскалывались и повествовали об ангольских партизанах, которые не берут в плен; о пропавшем в Эфиопии экипаже танка Т-80 – их ссохшиеся головы нашли через месяц в храме одного из диких окрестных племен… Рассказывали о методах работы вечных противников – американцев, которые тоже не лаптем щи хлебают. К рассказам примешивалась неизбежная в этом случае ложь – и война без правил, которую доводилось вести опытным россиянам, превращалась в сплошной кошмар. Только послужившие на Кубе офицеры говорили о райских пляжах, доступных девчонках и дешевых сигарах.