– Пока вы занят, я могу приехать и говорить с Шувалов-сан.

– Шувалов тоже занят.

– Я вызывать такси, – не унимался японец. – А пока еду, он освободися.

– Не надо никакого такси! – рявкнул Леонтьев. – Я позвоню вам позже. – Он бросил трубку и натолкнулся на внимательный взгляд следователя.

– Кому еще понадобился доктор Шувалов? – вкрадчиво поинтересовалась Петровская. – Кто такой господин Сатори?

– Японский гость. Но он не имеет отношение к вашему делу.

– Что имеет, а что не имеет отношения к уголовному делу, буду решать я! – Жестко возразила Петровская, поправила очки и в упор посмотрела на Леонтьева. – Я думаю, что подозреваемому в тяжком преступлении не следует встречаться с иностранными гражданами.

– Разумеется, – мелко затряс головой Леонтьев.

– Это опозорит ваш институт на международной арене.

– Вы правы.

– Вот и прекрасно. А сейчас выделите мне помещение, где я буду опрашивать ваших сотрудников.

– У нас есть переговорная комната. Моя ассистентка вас проводит.

– Я не буду подписывать эту ложь! – выкрикнул Шувалов, выходя из директорского кабинета. Его рука сжимала мятую страницу.

Валентина Федоровна расторопно придержала плоский экран компьютера и подставку для карандашей, обоснованно опасаясь, что разъяренный доктор наук их по пути снесет.

– Ну и дурак! – От раскатов голоса Леонтьева трепетал календарь на стене. – Тебе же хуже будет. Уволим по статье! Приказ уже готов!

– Делайте, что хотите!

Хлопок высокой двери заставил вздрогнуть и моргнуть пожилую ассистентку. Антон Шувалов разорвал бумагу и швырнул обрывки в корзину под ноги Рашниковой. На миг он застыл перед ней.

– Я же хотел ее спасти, – услышала женщина тихий отчаявшийся голос, глядя в наполненные болью мужские глаза.

Валентина Федоровна отрывисто кивнула. Шувалов покинул приемную, а Рашникова принялась искать подходящие таблетки разволновавшемуся боссу. Для полного бардака в институте не хватало еще вызова «скорой помощи» директору.

В коридоре заведующего лабораторией поджидал встревоженный Сергей Задорин.

– Антон Викторович, вас следователь зовет. Нас уже опросила, теперь вас требует.

– Меня увольняют, Серега.

– Что? Вы же хотели, как лучше!

– А получилось, то, что получилось… Как Борис держится?

– Вербицкий с утра был у директора. С тех пор ни с кем не разговаривает. Антон, про увольнение – вы это серьезно? Как же вы без института, без науки?

– Наука, она не только здесь, – Шувалов раскинул руки, указывая на стены, потом выразительно постучал пальцем по лбу, – но и здесь. – Он грустно улыбнулся и похлопал Задорина по плечу. – Следователь что хочет?

– Злая она какая-то. Со мной говорила коротко, а Репину долго пытала. В основном про вас расспрашивала.

– Где она?

– В переговорной, на перовом этаже.

Антон Шувалов с самыми мрачными предчувствиями открыл дверь в переговорную комнату. В первый момент ему показалось, что за столом сидит жена Ольга – так похожи были форма прически и цвет волос следователя. Но наваждение рассеялось, как только женщина оторвала взгляд от бумаг. Узкий подбородок, высокие скулы и тонкий нос, увенчанный непроницаемыми очками, совсем не походили на простое овальное лицо Ольги.

– Здравствуйте, – сдержанно кивнул Антон.

Следователь некоторое время молча изучала его, потом хмуро изрекла:

– Наконец, дошла очередь и до главного виновника отвратительной трагедии. Присаживайтесь, доктор Шувалов.

Антон убедился, что разговор предстоит нелегкий. Лучше сразу занять принципиальную позицию.

– Вы ошибаетесь. Я не виноват в трагедии. Людмила Вербицкая утонула, – едва сохраняя спокойствие, заметил он.