Ладонями касаюсь тела, которое абсолютно незнакомо Роулу, и чувствую, как подбородок дрожит от подступающих слез.
— Или сразу отвесить ему пощечину, может быть? Припомнить, как он поступил со своей женой, о которой теперь вдруг вспомнил?
— А он и не забывал! — повысил голос Тэо, пытаясь надавить.
— Тебе-то откуда знать?
— Ну стал бы герцог, не верящий в астрологию и гадания, идти к тарологу? Он ищет любой шанс.
— А может, он ищет подтверждения, что жена мертва, чтобы жениться на графине? Тело ведь не нашли, только кейп у обрыва. Не дают ему согласия на брак, вот и засуетился твой герцог!
— Так запрет ведь на брак с дворянками. Указом короля. Разве запамятовали, баронесса?
Замолкаю и чувствую, как в голове начинает звенеть. И то верно. Королем давным-давно запрещено дворянам жениться друг на друге. После того, как один за одним стали рождаться больные дети, кто-то подсказал королю, что это возможно из-за кровосмешения. И высочайшим указом было велено разбавить кровь, найдя порядочных девушек, способных обучаться и не позорить высшее сословие. Так и я, помощница аптекаря стала женой герцога.
— Луиза не стала бы что-то делать просто так. Она все просчитала. И, если осталась с ним, значит надеялась на брак, — пытаюсь снова найти объяснение произошедшему.
— Вот и узнайте. Войдите в доверие, подружитесь…А там, глядишь и…
— Тэо!
— Что такого? У вас дети! Без отца, вон, растут!
— Тэо…
— С утра обоз с рыбой к герцогу отправляется. С ними и поезжайте, вроде как проконтролировать лично. А там…
Вздыхаю и уже спокойно расправляю скатерть. Тэо знает, на какие точки надавить. Скольких усилий мне стоило удержать себя на месте, и не пойти в дом Роула на следующий же день, одному богу известно. А теперь…будто разрешение получила. Чувствую себя полной идиоткой, не способной контролировать свои желания, удовлетворив которые, совершенно точно пожалею. Будто предохранитель перегорел, и стопов теперь нет. Оправдываю себя лишь тем, что мне надо убедиться, что он такой же негодяй, а потом мне станет легче.
Спешу поскорее выпроводить маркизу, пытающую меня второй час на предмет наличия любовников у ее невестки, чтобы лечь спать пораньше и свежей и румяной появиться в замке герцога Алгарского и теперь Бедивирского.
С рассветом наш обоз с провизией выезжает в замок герцога, и когда вижу высокие каменные шпили, понимаю, что мне очень нужно назад, домой. Чувствую себя глупой, потому что повод, который я придумала, самый идиотский на свете – вернуть перстень, который он оставил за молчание. Но деваться некуда, стражи уже заметили наш обоз и открывают замковые ворота. Остается молиться, чтобы Роул проспал все то время, что крестьяне будут выгружать провизию, и наша встреча не состоялась.
Пока работники суетливо перекладывают рыбу, прикидываюсь ветошью, забиваюсь в уголок, усевшись на кадки с соленьями, и наблюдаю, как местные кухарки флиртуют с моим молодым конюхом. Улыбаюсь, видя, как ему неловко принимать их пирожки и размышляю, как бы он вел себя с ними, не будь меня здесь.
Как только женщины переключаются на работу и начинают отбор лучшей рыбы ко столу герцога, Елай идет ко мне и вручает ароматный пирожок с малиной, смущенно опуская глаза. Понимаю, что повышенное внимание ему непривычно, и я служу прикрытием.
— Спасибо! — откусываю румяный край и тут же давлюсь от ревнивого взгляда черноокой девицы, что этот самый пирожок пекла.
Закашливаюсь до слез и слезаю с кадки.
— Пойду водички выпью.
Ухожу, провожаемая беспокойным взглядом парня, которого я снова оставила на растерзание поварихам. Сами пусть разбираются.