Моргнув пару раз, убеждаюсь, что у галлюцинаторных образов слишком громкие голоса, а у одного, который мой преподаватель, слишком сексуальный смех.

Какого небритого?!

Не понимаю.

Он что, выслеживает меня?!

Слишком доцента Миронова стало непозволительно много в пределах моего существования: на занятиях меня изводит, в моем доме уже успел побывать, в сны за каким-то бесом пробрался, так еще и на работу ко мне притащился!

Да что же это такое?! Издевательство, не иначе!

Столько лет работаю в этом баре, но ни разу не встречала здесь знакомого. Во-первых, в Москве моих знакомых-то можно пересчитать по пальцам, да и те, кто имеются, по таким местам ходить не будут: ценник в нашем баре выше среднего, а контингент здесь собирается далеко не простой.

Я всегда была спокойна насчет того, что кто-нибудь из института меня сможет узнать. Преподаватели-старички вряд ли трясут стариной под попсу в ночном баре, а у моих одногруппников штанов вместе с трусами и повышенной стипендией не хватит, чтобы оплатить себе выпивку или закуску.

А этот… приперся…

Хотя, с другой стороны, вести у нашей группы занятия Миронов стал только с этого семестра, и, возможно, он был частым посетителем нашего заведения, просто я его раньше не знала.

Прижимаю планшет к груди и стремительно разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, пока Миронов меня не заметил. Декан, уверена, даже понятия не имеет о такой студентке, как Яна Решетникова, а вот его собеседник…

Несусь в сторону дверей и почему-то про себя проговариваю молитву при изгнании дьявола, которую вычитала в талмуде покойной Беллы: «Избавь род человеческий от пленения диавольскаго, избави раба от всякаго действа духов нечистых, повели нечистым и лукавым духам и демонам отступити от души и от тела раба твоего».

Тьфу!

Три раза «тьфу»!

Смотрю прямо перед собой и выхватываю глазами Наташку, воркующую с барменом Мишей. Подлетаю к коллеге и утаскиваю ее за локоть за барную стойку, сдвигая Миху.

— Янка, что за прикол?! — хохочет Наталья, но послушно прячется вместе со мной под столешницей.

— Тихо, ты! — шикаю на девушку, будто сквозь долбящую музыку нас смогут услышать.

Осторожно выныриваю из-за стойки, выглядывая одними глазами, а нос оставляю под столом.

— Иди сюда, — подзываю коллегу. — Вон, видишь тех, за седьмым столиком? — киваю на смеющуюся парочку из доцента и декана.

— Тех красавчиков? — Глаза Натахи вспыхивают заинтересованным огоньком.

Смотрю на девушку злобно.

Красавчиков?!

А потом, подумав, решаю, что она не виновата в том, что не знает, какой Миронов засранец. И, если бы я тоже не знала, возможно, посчитала бы так же.

А вот декан… Вновь смотрю на Александра Сергеевича. Никогда не рассматривала его как мужчину. Я, когда случайно в коридорах вуза или в деканате его встречала, смотрела на него как на нечто ученое и неприкосновенное. Никогда бы не подумала, что наш декан может вот так сидеть в баре, без костюма и очков. Слышала, что Александр Сергеевич — ходячий мозг и кандидат чего-то там. Он выигрывал неоднократно научные гранты и имеет вагонетку степеней и званий. И у меня в голове не укладывается, как этот кандидат кандидатский может иметь обычную человеческую жизнь. Он разве не робот?

— Обслужи их столик, Натуль? — Делаю максимально жалостливый взгляд, которому научилась у Степана Васильевича, когда он не поднимает крышку унитаза и выхватывает из-за этого от меня. — Пожалуйста! — умоляюще складываю руки.

— А ты сама почему не хочешь? — удивляется Наташка. — Такие няшные, еще и на чаевые, уверена, раскошелятся!