Общается Монгол вежливо, у воров старой закалки, да и у многих блатных, не принято балакать по фене, когда перед тобой посторонний, и слова они выбирают. Но мне и самому надо говорить нормально, не вставляя всякие фразочки, они могут выйти боком.

– Что это за история со складами? – спросил он.

Я шагнул вперёд, медленно завёл руку в карман, чтобы охрана не напрягалась, и вытащил оттуда отксерокопированные листы, почти чёрные от тонера. Ксерокс у Чернова совсем барахлил.

– Сразу начну, Григорий Эдуардович, – торопливо сказал я, делая вид, что волнуюсь в его присутствии. – Вот чем мы занимались с братом, выяснили кое-что.

Я положил листы перед ним на стол.

– И что это? – Монгол бросил на них равнодушный взгляд и снова посмотрел на меня. – Лучше расскажи, кто там на складах набедокурил и людей пострелял ни за что.

Ни за что, как же, там по каждому пуля плакала. Но внешне я это не выдал.

– Ни у кого не было умысла наезжать на ваших, – произнёс я, ткнув в лист. – Это всё ментовские разборки, чтобы наказать оперов из линейного отдела железнодорожной милиции, а заодно – стравить китайцев Чена и Магу Джабраилова. Ваши попали под огонь.

Чен Яодун – это «хозяин» филиала китайской банды, как мне рассказал Веселовский, когда выдал весь расклад, чтобы отыграться. У него там, кстати брат был на складах, мы его пристрелили за компанию.

Но к Чену я пока ещё не ходил, потому что по первой жизни не знал его совсем, даже не слышал о нём. Да и у китайцев менталитет другой, его хрен прочитаешь, что у него на уме. Лучше потратить время с пользой.

– Для этой цели подключили банк «Константа Глобал Плюс», и конкретно Веселовского, недавно убитого Шахом…

Я вытер лоб. Он не вспотел, но надо показать Монголу, что с одной стороны, я уверен в своих словах, с другой – молодой пацан, который естественно робеет в присутствии большого авторитета.

Ну и Валерка, стоящий рядом, теряется, не знает, как себя вести. И выходит прям идеально. Монгол нас угрозой считать не должен, но он должен поверить. В то же время если перестараемся, то связываться с нами не будет, подумает, что это не стоит его внимания.

– Поэтому у склада замочили тех двух ментов и обстреляли китайцев и Шаха, чтобы спровоцировать войну. В отместку, Шах замочил Веселовского, когда вычислил про него. А откуда они про склад узнали – не подскажу, – я выделил слово «они».

Про смерть безопасника знать должны многие, что к этому причастен Шах – наверняка слышали, тем более, Мага в изоляторе, сам ни в кого стрелять не мог. А про склад я просто забросил идейку. Если потом как-то всплывёт, что информация про склад утекла из бригады Дяди Вани, Монгол о разговоре вспомнит.

– И пока китайцы с кавказцами воюют, они, – я снова сделал акцент на последнем слове, – их бизнес с перевозками себе заберут. А стрелять будут много, говорят, к Маге приехали родственники из родных краёв, за него вступятся. Но вот они, кто на складе стрельбу начал, этого и хотят, чтобы война дальше шла. И раз линейщики перебиты, вот они их бизнес под шумок себе и заберут. И на нас теперь лезут.

– Кто они? – недовольно спросил Монгол.

Даже ухом не повёл, когда я говорил про кавказцев. В курсе, значит. А сейчас явно раздумывает, прогнать нас или нет. Надо выдать ему какой-то козырь.

– Менты. Крышует чекист, у которого связи, а исполнители – менты, опера. Но кто они – я не знаю. Зато знает мой брат, они на него выходили.

– И где он? – продолжал Монгол усталым голосом.

– В СИЗО, упаковали вчера, сфабриковали дело. Потому что мой брат в курсе, и кто менты, кто там связан, но мне сказать не успел. Передал просто, чтобы к вам подошёл, что вы ему там помочь сможете. Они к нему пришли, сделали ультиматум, он отказался. Тогда они подкинули ему ствол, из которого кого-то убили, задержали. Похоже, прямо в камере и придушат теперь!