Я опять вздохнула и примерилась к решетке. Может, если подтянуться и влезть в квартиру вперед ногами, то не придется трусами светить?! А вот уже и зрители пожаловали. К подъезду подошли наши соседи Мишкины. Смешные такие: немного толстенькие, как колобки на коротких ножках, что папа семейства, дядя Боря, что мама – тетя Маша, что их маленький и кругленький сын – Миша. Мише было пять лет, но в детский садик он не ходил. Да, мы тут не совсем дикие, у нас в поселке есть даже свой собственный детский садик. И места в нём тоже иногда есть. Нянечкой там работает баба Валя, мамина троюродная кто-то там. В общем, родственница мне.

– Саша, а ты что делаешь? – спросил меня Мишка, пока его мама копалась в сумочке и искала ключи.

– Домой иду, – ответила я с раздражением. Ну что за дурацкие вопросы, а то он сам не видит.

– А почему через окно? – продолжил он свои расспросы.

– Дверь мама заперла на засов, по-другому не попасть, – спокойно ответила я, подтягиваясь на решетке и примеряясь нырнуть в форточку.

– Саша, слезай, – ответила тётя Маша. – Не страдай ерундой. Пойдём к нам.

– Ага, – добавил Миша. – Я тебе свою машину покажу. Она знаешь какая!

–  Идем- идем, – снова позвала соседка. – Ты не пролезешь, хотя и худая. А на улице болтаться тоже не дело. Я собираюсь котлетки пожарить. Слезай.

Вот котлетки и решили дело. Когда я еще котлет поем.

Квартира у Мишкиных была на втором этаже, двухкомнатная. Это моим родителям колхоз в свое время выделил однушку. А Мишкины недавно переехали и купили квартиру сами, повозились в ней немного, постучали, пошумели и зажили в свое удовольствие. Дядя Боря агрономом работает. Уж не знаю, что он там агрономничает, но видимо, что-то полезное выходит, потому что ему в этом квартале даже премию какую-то дали. А тётя Маша по дому хозяйничает, интернет-бизнес какой-то ведёт, что-то целыми днями делает. Иногда на почту ходит и посылки по всей стране и даже за границу отправляет. Так что их семья можно сказать богатая.

В этом я убедилась, стоило мне переступить порог их квартиры. Там в коридоре на полу лежала плитка. И не такая, как у нас в туалете, желтенькая и коричневая, маленькая и унылая, а красивая, серая под мрамор. Такую и мыть-то, наверное, одно удовольствие. Плитка была и на кухне тоже. И сама кухня, вроде бы и типовая, как у нас по размеру, а все как-то так по уму расставлено: шкафчиков немного, а удобные, в бело-серой гамме, все чистенькое, детальки серебряные так и сверкают. А плита такая странная хромированная и без духовки, и конфорок тоже нет, гладкая поверхность и чистая-чистая. А духовка отдельно, в каком- то шкафчике стоит.

Потом тётя Маша на ужин отбивные затеяла, хотя котлетки обещала. А нас с Мишкой усадила за стол в углу и налила по тарелке прозрачного супа с фрикадельками. Морковка была кубиками порезана, хоть линейкой их вымеряй — такие идеальные, и сами фрикадельки — маленькие, кругленькие. А уж сколько их! Ложка в супе стоит от количества фрикаделек. А к супу корзинку с хлебом подвинула. Я такого и не видела: пышный, ноздреватый, не наш магазинный, от второго хлебокомбината, где и лапки тараканьи можно встретить или даже гайку найти.

–  Спасибо, – вежливо поблагодарила я, доев. Признаюсь, я свою порцию смолотила, только за ушами пискнуло. Это Мишка сидел, ковырялся, лук вылавливал, на прозрачный стеклянный стол выкладывал его. Мне аж дурно стало от такого святотатства: чтоб на такой стол и еду кидать?! Да и лук нормальный был, не горький, не горелый. Что его вылавливать?!