–  Отпад. Мне нравится!

–  Вчера ты так не думал, – фыркнула я, но беззлобно. Настроение было странно хорошим.

–  Вчера я не разглядел, какие у тебя оказывается стройные ноги! – явно дурачась, воскликнул парень. –  Только как ты будешь после уроков футбол с нами гонять?

–  Сегодня не буду, – с сожалением заметила я. – Сегодня мне надо очень быстро домой.

–  Жаль, – расстроился друг. – Завтра?

–  Посмотрим.

Но тут прозвенел звонок на урок, и нашу беседу пришлось прервать.

Третьим уроком была ненавистная информатика. Компьютер у меня был, и мне частенько приходилось его самостоятельно реанимировать. Однако программирование, которое пытались вложить в наши буйные головы, настолько тесно переплеталось с математикой, что вызывало у меня стойкую неприязнь. Эта же неприязнь была написана на лице немолодой и искренне не понимающей, что именно она здесь делает, учительницы.

–  Я вас не понимаю, Стрелковская, – брезгливо поджимала учительница губы. – За информационными технологиями будущее. Ваш, можно сказать, единственный шанс вырваться из этой дыры.

«Вы, наоборот, со своими информационными технологиями приехали в эту дыру!» –  Хотелось ответить мне ей, но я молчала. Нынче детей не принято было бить, можно сразу привлечь внимание всяких органов. А те и рады будут стараться: понаедут, начнут всякие проверки, квалификации измерять, уровень наших знаний проверять, тесты проводить. Так что мы старались существовать мирно, по возможности не мешая друг другу.

–  Я не понимаю, – вместо этого ответила я честно. Я и вправду не поняла, почему здесь надо прописывать эту команду, а не ту, что поставила я.

Учительница закатила глаза, всем своим видом демонстрируя, как она устала от людской тупости, но объяснила ещё раз. Сильно понятнее не стало, и я просто запомнила, как данность, что в этом месте надо делать так.

Единственной отдушиной для меня стал урок русского языка. Марина Алексеевна пришла к нам два года назад по распределению.

–  Сегодня мы будем проходить сложноподчиненные предложения, – объявила она, покачивая ногой в элегантной туфельке. Она всегда ходила на каблуках, в юбке и с яркими помадами. Остальные учителя её за это немного недолюбливали, постоянно просматривали страничку в соц. сетях и ждали, что она выложит своё фото в купальнике, за что можно будет дружно осудить всем педсоветом. Однако же Марина Алексеевна поводов не давала и репостила исключительно рецепты.

–  Я приехала в деревню и стала работать учительницей, потому что рассчитываю, что государство выделит мне за это домик, – привел пример предложения Валька, дурачась. Учительница не подала вида, что ученики в очередной раз издеваются над её светлыми мечтами. Да, был такой закон, и только благодаря этому к нам иногда приезжали новые специалисты.

После урока мы дружно наваляли Вальке тумаков, чтобы он не думал, что ему можно обижать Марину Алексеевну. Потом пацаны отправились играть в футбол, а я пошла домой.

Дорога домой была короткой. Я опять пинала сменную обувь и думала, что сегодня я снова в этой же юбке. А Колька, наоборот, комплимент сделал. Вот и пойми после этого этих пацанов. Завтра точно джинсы надену. Пусть мучается! Да и он прав, в футбол в юбке не поиграешь. А Витька все равно на меня внимания не обратил. Он сегодня Нику любил. Она ему доклад на английском делала, так он ей столько комплиментов наговорил, хотя она толстая, и ещё неделю назад он её обсмеял. Непостоянный он.

Квартира спокойно открылась моим ключом, и я вошла. В прихожей как нередко бывало, мигнула лампочка и потухла. Но на улице было светло, и я спокойно разделась, повесив куртку на гвоздь.