– Значит, Стрелок – воплощение справедливости?

– Я, сеньор, неграмотный, что такое это ваше воплощение, не знаю, – Диего взял еще лепешку, – но только проку от него мало. Ну раздал деньги бедноте, и что? Все равно их назавтра за долги заберут и обратно повезут. Ладно еще еда… А уж мануфактуру жечь – вообще ума не иметь надо!

– Это у которой Джонс и Джонсон владельцами были? – ожил Педро, активно шевеливший ушами.

– Она самая. Полыхнуло на полнеба, я в горах был, и то видел! Думал, город горит…

– Так тряпки же, занялось да понеслось, – изрек возничий. – Хозяева разорились, рабочие все на улице. Теперь им только в рудники.

– Вот-вот… Куда женщине с детишками в рудники-то? На мануфактуре она хоть как могла работать, а тут еще и не возьмут!

Они заговорили о своем, а я задумался. Как-то очень уж много совпадений, и все дороги ведут в Кампочиту… Что ж, приедем – разберемся! А вдобавок…

Интересно, права ли Хуанита, предположив, что дед оставил ей земли в наследство? Разберусь, доверенность дает мне такое право.

Кампочита мало изменилась с тех пор, как я бывал здесь в последний раз. Небольшой сонный городок, где любая мало-мальски значимая новость становилась предметом обсуждений на многие недели. Яркие домики, зелень садов, вездесущая пыль…

– Куда едем, сеньор? – неуверенно спросил Педро, натянув поводья. – В гостиницу?

– Давай, – согласился я, переборов желание немедленно отправиться в мэрию. Не в таком же виде – я был весь в пыли.

– Сеньор, когда назад-то собираетеь? – опасливо спросил Педро.

– Не имею представления, – покачал я головой. – Так что отдохни да возвращайся домой, любезный. А я, когда понадобится, найму кого-нибудь здесь.

– Я вам скажу, кого, – деловито сказал он и посыпал именами родственников и знакомых, поясняя, где кто живет и сколько возьмет. Я слушал, кивал, но не запомнил и половины.

– Диего, что иы намерен делать? – спросил я, перебив поток красноречия.

Тот пожал плечами.

– Если в полицию не сдадите, продам лошадь, куплю поесть на дорогу да пойду к дальней родне. Может, там какая-нибудь работа найдется…

– Послушай-ка, – осенило вдруг меня, – погоди пока уходить. Мне придется ехать в горы, на рудники, а в одиночку как-то не хочется.

– Что с меня проку? – удивился Диего. – Сами видели, как я стреляю, а кляча моя только на бойню годится!

– Ничего, чтобы испугать кого-то вроде тебя, твой ветеран годится, большой, внушительный и бабахает громко, – улыбнулся я. – Даже если поверх голов выстрелить, уже недурно выйдет, да и лошади могут напугаться. Ну а против большого отряда такой же нужен, а где его тут наймешь?

– Это верно, – встрял Педро. – Мужчины все или на рудниках, или разбежались. Остались только малолетки да такие вот молокососы…

– Ну, сеньор, если вы заплатите, тогда я согласен, – поскреб он в затылке. – Хоть не с пустыми руками к родне явлюсь.

– Заплачу, конечно. Лошадь и впрямь продай и купи себе одежду поприличнее, – велел я. – Потом приходи в гостиницу и жди меня. Ну или разузнай пока, где тут купить лошадь и мула.

– Сделаю! – повеселел Диего. – Спасибо, сеньор, все узнаю!

На том мы и распрощались.

Ох, как же мне недоставало верного Ларримера – дворецкого, камердинера и няньки в одном лице. Если его первая ипостась мне сейчас без надобности, то вторая пришлась бы как раз кстати. Во всяком случае, Ларример не допустил бы, чтобы я надел помятый костюм.

«Изнежился ты, дружок, – попенял я себе, спрыгивая наземь и разминая затекшие ноги, – а ведь раньше на голой земле спал и не жаловался!»

Гостиница оказалась на удивление приличной: горничная живо привела в порядок одежду, поданный обед оказался сносен, а вино даже неплохим.