Я открываю рот, чтобы объяснить Диане, что тот поцелуй — глупая детская шутка, но не успеваю, потому что в комнату стучат.

— Вы одеты? — раздается за дверью голос одного из близнецов.

— Че надо?! — орет им в ответ Ди, странно поглядывая на меня. Так она смотрела в детстве, когда в ее безумной голове рождалась очередная бредовая идея, после которой, как сказали бы близнецы, кому-то наступала «кабзда».

— Мы входим! — оповещают парни и вваливаются в комнату. — Что делаете? — Они оглядывают нас и кучу разбросанных вещей. — Нам скучно.

— Парни, сделайте фокус — растворитесь в воздухе, а?! — парирует Ди.

— Как смешно! — Один из близнецов морщится. — Ух ты, а это что? — Он замечает те самые трусы с карманом, брошенные на пол. Поднимает, вглядывается. — Это карман?

— Да! Забери себе! Будешь складывать туда что-нибудь остроумное! — выдает Диана.

Второй близнец начинает громко ржать, за что получает от брата натянутые на голову брендовые труселя!

10. Глава 10. Юлия

— Красавицы! — Агата с умилением нас осматривает. — Ой, девочки, вы сейчас втроем так похожи на меня, Александру и мою давнюю институтскую подругу в день нашего с Леоном Борисовичем развода: светленькая, темненькая и рыжая!

Софья, пытающаяся пристроить заколку-цветок на уложенные набок волосы, начинает сдавленно кашлять.

— Спасибо, мам! — бурчит она. — Это мило, с учётом того, что у меня впереди маячит свадьба, ага! Ты умеешь ободрить!

Дианка, взбивающая свои пышные кудрявые рыжие волосы у зеркала, улыбается, ну а я переминаюсь с ноги на ногу, периодически оттягивая мега-короткие джинсовые шорты, и стараюсь дышать. Делать это чертовски сложно, когда топ-корсет стянут так, что я ощущаю себя инвалидом: не могу пошевелиться и набрать в легкие воздух.

Это всё Ди. Она меня шнуровала, приговаривая, что прятать мои «девяностые достоинства» чрезвычайно для них оскорбительно. Я не знаю, каково им, но мне жутко некомфортно. Я, словно голая, но успокаивает одно: мои длинные волосы, слегка подкрученные на концах, могут служить плащом, если я почувствую свой предел. Но, кажется, я уже его чувствую, когда Дианка скользит по моим оголенным ногам:

— Тебе надо было в модели идти, а не прятать такие ноги в холодильнике. — Это она намекает на мой цветочный салон, где температура поддерживается на уровне не более десяти градусов и где я работаю в основном в брюках. Подобную фразу я слышу с детства и устала доказывать и объяснять всем, что, во-первых, мне нравится то, чем я занимаюсь, во-вторых, мой рост не гордость, а недостаток, а, в-третьих, ну какая из меня модель, когда я скукоживаюсь при излишнем внимании посторонних к себе? — Девочки… — Диана вглядывается в экран телефона. —Карета подана! На выход, леди!

— Я провожу! Хочу посмотреть на вас! — Тетя Агата вскакивает с места.

Первой из комнаты Сони выходит Ди, следом — виновница нашего собрания, за ней я, а Агата замыкает нашу демонстрацию.

Она, скорее всего права: мы выглядим ярко и броско, и у меня вновь начинает сосать под ложечкой, потому что такое положение вещей говорит о том, что внимание окружающих нам сегодня обеспечено.

Ради Софи я его вытерплю. Хочу, чтобы у подруги остались приятные воспоминания об этом дне. Скоро настанут будни, когда я буду скулить и страдать, вспоминая такие моменты, поэтому, растянув губы в улыбке, мы гуськом идем к лестнице.

Его я замечаю поверх голов девчонок. Это не сложно с учетом моего роста.

Он и Сара стоят внизу напротив друг друга. Сложив руки на груди, Игнатов беседует со своей девушкой, которая слушает его, открыв рот.