- И куда только Варвара Глебовна смотрит, - Ромка решил поухаживать за гражданином следователем – а вдруг пригодится? - и принялся наливать Петру чай. – Почему не следит за здоровьем младшего сыночки?

- Я старший.

- Размечтался!

Спор о том, кто старше, а кто младше, сопровождал братьев Тихих всю их жизнь. И чхать они хотели на то, что написано в медицинских документах о рождении разнояйцовых близнецов Петра и Павла Тихих.

- Матушке не до нас сейчас, - хмыкнул Павел. – Мне тоже чаю налей. Она отца откачивает и Марфу пытается урезонить.

- А что случилось? – Рома взял в руки чайник. - Из-за чего сыр-бор?

- Марфа замуж собралась.

Соревнование можно было устраивать – кто громче и витиеватее ругается матом – прокуратора или следственные органы. После того, как Ромка выпустил из рук чайник. Петька при этом еще умудрялся бумаги спасать.

В общем, когда им навели порядок на столе, Рома мог более-менее связно говорить. А вот мыслить - нет. Никак. Что значит, Марфа замуж собралась?!

- Да она не собралась, эта прокуратура вечно формулирует как попало, - Петька схватился за чашку с остатками чая. – Она, собственно, уже… того.

- Как это – того?!

- Ракитянский, ты орёшь прям как наш батя. Он тоже на весь дом ревел: «Как - замуж вышла?!». А вот так.

- Следственные органы, выражайтесь членораздельно!

- А, кстати, есть у нас такая любимая история про члено-раздельно…

- Петя!

Но Петру уже позвонили и он, махнув рукой, быстро пошел прочь от столика к окну, на ходу принимая вызов. Роман уставился на Павла.

- Ну?!

- Таким тоном с прокуратурой не разговаривают, Роман Ростиславович.

- Паша, объясни толком, что у вас там происходит! – уже взмолился Роман.

- А я, думаешь, знаю? – засопел носом Павлусь. – Мать вчера звонит, говорит, поздравляю, ваша сестра замуж вышла. Я думал, шутка такая.

- За Михаила?! – Ромку осенила внезапная догадка. Ох, чуяло сердце… Надо, надо было ему втащить как следует!

- Да если б за Михаила, - вздохнул Павел. – За Клауса.

- Какого, на хрен, Санта-Клауса?!

- Вот и мы задали аналогичный вопрос. А это такой дядя из Мюнхена. Которого никто, кроме Марфы, не видел.

- Чей дядя?! – опешил Ромка.

- Да чей-то, наверное, - меланхолично включился в разговор вернувшийся Петр. – Нам, думаешь, объяснили?

- А вы Марфу спрашивали?!

- У нее, попробуй, спроси, - хмыкнул Петр – Не лезьте, младшие, в мою личную жизнь. Вот и весь сказ.

- А рыло ему начистить?!

- Так свалил уже, - кровожадно усмехнулся Пашка. – Заявление подали в посольстве, и он укатил в свой Мюнхен. Марфу ждать, она к нему уже чемоданы пакует.

- Слушайте… - Рома переводил совершенно ошалевший взгляд с одного брата на другого. – Вы меня разыгрываете, да?

- Сам у Марфы спроси, - шевельнул погонами на широченных плечах Павел.

- И спрошу!

***

Настроение у Ромки было для расспросов самое что ни на есть неподходящее. Ему вежливо и корректно спрашивать не хотелось. Ему хотелось орать.

Что значит – замуж?! Как Мрыся вообще могла выйти замуж?! Тем более, за какого-то Клауса, которого никто не видел. Откуда они вообще у нее все взялись – и Михаил этот, и Не-Санта-Клаус?! Чума на оба дома ваших - и Новосибирск, и Мюнхен!

Нет, там что-то неладно. Это какое-то недоразумение. Марфа не могла, просто не могла так поступить. Ромка едва удерживался от желания позвонить папе-два и спросить: «Батя-два, ты как вообще такое допустил - чтобы дочь твоя в какой-то сраный Мюнхен собралась?!» Останавливала Рому только вероятность того, что испепелить его могут и по телефону. Тихон Аристархович может. Особенно в настроении рева.