Ее беспечность раздражала, но побороть соблазн было трудно. Вместо того чтобы оттолкнуть, он приподнял ее майку и обхватил за талию, грубо прижав к себе. Их губы сомкнулись. Его язык впился в ее влажный, алчущий рот, а пальцы нежно гладили ее бедра.

Его член уже был влажным и горячим. Одежда мешала и раздражала. Но стоило ему потянуться к «молнии» на джинсах, как в дверь постучали.

– Принесли обед, – вздохнула Ариэль. Она еще раз поцеловала Джоша, провела рукой по расстегнутой ширинке и высвободилась из его объятий. – Попроси официанта отнести поднос в спальню. Сначала поедим.

– Кассиди?

– Слушаю. – Он ловко зажал между плечом и подбородком телефонную трубку, пытаясь одновременно приглушить звук телевизора и избавиться от крошившегося сандвича и банки с пивом.

– Это Гленн. Меня официально назначили на расследование дела Уайлда.

Хорошо, подумал Кассиди, Краудеру все-таки удалось это. Детектив Говард Гленн будет тем самым связующим звеном между ним, Кассиди, и полицейским управлением. Раз Гленн уже набрал себе команду и приступил к расследованию, он, Кассиди, начнет получать самую свежую информацию о ходе дела.

Кассиди знал, что с Гленном работать тяжело. Но он также знал, что необязательность и неаккуратность детектива распространяются на все, что угодно, кроме работы, поэтому согласен был закрыть глаза на изъяны его характера, отдавая должное компетентности и профессионализму Гленна.

– Что-нибудь уже есть? – спросил Кассиди, откладывая безвкусный сандвич.

– Отчет из лаборатории. Мы его как раз сейчас изучаем.

– Ну и что там интересного на первый взгляд?

– Никаких отпечатков, кроме его собственных, жены и горничной, обслуживавшей этот номер. Конечно, есть сотни следов, которые принадлежат всем тем, кто останавливался в номере раньше.

Кассиди нафантазировал себе более волнующие известия, так что услышанное разочаровало его.

– Есть какие-нибудь сведения об оружии?

– Ничего. Убийца унес оружие с собой.

Отсутствие орудия убийства осложняло дело, и все говорило за то, что впереди настоящая схватка. К счастью, Кассиди любил схватки – и чем жестче, тем лучше.

– Как скоро вы сможете установить подслушивающие устройства на телефонах? – спросил он детектива.

– Завтра с самого утра и поставим. Кому еще, кроме жены и сына?

– Утром обсудим. Держи меня в курсе событий.

Кассиди повесил трубку, откусил от сандвича, запив тепловатым пивом, и вновь уставился в телевизор. Днем он звонил на студию кабельного телевидения, которая транслировала программы Джексона Уайлда, и запросил у них копии всех сохранившихся записей этих передач. Дирекция студии срочно доставила пленки в офис Кассиди. И вот он принес их домой, где мог просмотреть, не отвлекаясь.

Программы были подготовлены профессионально. Уайлд выпускал захватывающие шоу с белыми голубями, и оркестром, и хором из пятисот голосов, и золоченой кафедрой, и зеркальным роялем Джоша.

Сценарий передач никогда не менялся. Программа обычно открывалась громким звуком трубы, возвещающим о Втором пришествии. Вступал хор, выпускались белые голуби, и по витой лестнице спускался Уайлд, всем своим видом давая понять, что только что беседовал со Всемогущим, о чем и сообщал доверительно во вступительной речи.

На заднем плане под трепетные переливы труб появлялась Ариэль, неизменно одетая в белоснежное платье; из украшений – лишь золотое обручальное кольцо и пара незаметных жемчужных сережек. Уайлд подчеркивал, что единственным богатством, которое они скопили, были духовные ценности. Затем на экране крупным планом показывали Джошуа Уайлда, аккомпанировавшего пению Ариэль.