Нас провели по первым двум этажам. Это был не самый плохой день для мисс Пентикост, но все же она пару раз споткнулась на лестнице.

Рэндольф повел нас в кабинет, который, по его словам, остался нетронутым после убийства. Я с удивлением обнаружила, что оставили даже черный бархат на стенах и единственном зарешеченном окне. Ткань превратила комнату в темную жутковатую пучину с маячившим посередине старым столом Алистера, вдвое большего размера, чем стол мисс Пентикост. Свечи, окровавленный шелк и, естественно, орудие убийства забрала полиция.

В воздухе висел запах опаленной ткани и бумаги. Сильнее всего пахло рядом с камином, слева от стола.

Мисс Пентикост шагнула внутрь и опустилась в кресло за столом.

Рэндольф остался у порога, пытаясь сохранить невозмутимый вид, хотя ему это и не удалось.

– Полиция настояла, чтобы мы не трогали место преступления, – объяснил он. – Честно говоря, как только все утрясется, мы полностью переделаем эту комнату. Вынесем все и превратим ее в нечто совсем другое.

Кто может их винить? Жизнь обоих родителей самым ужасным образом окончилась в том самом кресле, где сейчас сидела мисс Пентикост. Я бы тоже захотела все кардинально поменять.

– Похоже, замки на ящиках взломали, – заметила мисс Пентикост.

– Полиция, – с ноткой презрения в голосе пояснил Рэндольф. – Если бы нас попросили, мы бы дали ключи, но зачем просить, если можно просто переломать антикварную мебель?

Я бы не сказала, что мебель «переломали», но спорить не стала.

– Ящики были заперты во время вечеринки?

– Да. Они всегда были заперты. Хотя после смерти отца в них не осталось ничего ценного.

Пока босс копалась в столе, я проверила бархатные драпировки. Ткань висела вплотную к стенам и книжным шкафам. Никто не сумел бы за ней спрятаться, не выставив напоказ ступни. Была лишь одна ниша рядом с дверью – проем между книжным шкафом и стеной. Я втиснулась туда и поняла, что места маловато. Здесь мог бы спрятаться только очень маленький человек, да и тот дышал бы с трудом.

– Нашли что-нибудь? – За спиной брата в дверном проеме появилась босая Ребекка в белой шелковой пижаме. После сна ее светлые кудри были всклокочены.

– Спасибо, что оказала нам честь своим присутствием, – буркнул Рэндольф.

– Прости. Я плохо спала.

– Может, если бы ты не приходила домой с рассветом… – сказал он с излишней резкостью.

Но Ребекка его не слушала. Она уставилась на стол и стул, на котором сидела во время спиритического сеанса.

– Когда-то я любила этот кабинет. Теперь все в прошлом, – сказала она. – Только спиритического сеанса хватило бы, чтобы отвадить меня отсюда.

– Вы верите в то, что произошедшее во время сеанса было правдой, мисс Коллинз? – спросила мисс Пентикост. – Теперь, когда хорошенько все обдумали?

Ребекка ответила не сразу.

– Пожалуй, нет, – наконец признала она. – Но если та женщина – шарлатанка, то ей удалось меня провести. Мысль о том, что отец говорил со мной из могилы… Это страшное потрясение.

– Дядя Харри потратил круглую сумму, чтобы пресечь слухи, – сказал Рэндольф.

– А у духа вашего отца были причины мстить вашей матери? – поинтересовалась мисс Пентикост.

– Не говорите ерунды, – фыркнул Рэндольф. – Что за глупый вопрос?

– Необходимый вопрос, – отозвалась мисс Пентикост. – Поскольку ваш отец не может быть виновником, значит, кто-то хочет внушить, что это он. То есть подлинный убийца, похоже, считает, что в это поверят.

Рэндольф пробормотал что-то непечатное.

– Иначе говоря, – продолжила мисс Пентикост, – были ли отношения между вашими родителями теплыми при жизни отца?