- Док, ты же знаешь, что я всегда бреюсь перед дорогой. Лучше я побреюсь сам, чем меня пробреет мессер*, - выдал Алекс, - Всё, шевелим веслами. Я готов.

Они подхватили сумки. Быстрым шагом двинулись к метро. Московский ночной поезд - самый простой способ попасть домой. Была масса возможностей весело провести праздники в Питере, однокурсники звали в разные гости от клубов до богатых вечеринок в загородных домах. Но и Алекс, и Игорь рвались домой. Дважды в год это были святое - окунуться во всеобщее обожание "большой семьи".

Разместились на боковых полках. Брали специально, чтобы посидеть спокойно. Иногда, когда времени было мало, они позволяли себе скоростной "Сапсан". Но сейчас сэкономили. Ещё подарки надо было купить всем.

- Барон, Вы будете печенье или бутер? - Игорь достал из сумки пакет с перекусом. Поужинать толком перед поездом они не успели.

- Ты когда успел хавчиком запастись, Док?

- Ну должен же кто-то думать о бренном. Я как врач обязан беспокоиться о состоянии здоровья экипажа. Это ты у нас аристократ.

- Тогда моё благородие пойдёт за чаем, - поднялся Алекс и пошёл к проводнику.

Утром легко проснулись до того, как в окнах поезда появились многоэтажки Зеленограда. Привели себя в порядок. Ещё час - и они будут дома.

- Вечером ты к нам?

- Да, как договаривались. Хоть посмотрю на эту вашу загадочную Викторию?

- Соня только и говорит: "Тори это..., Тори то...". А я не пойму вообще, как Катька эту свою маму простила. И зачем мои родители в это впряглись. Правда, не пойму.

- Может, нам лучше и не знать, как, Док. Понятно, что не просто. Но она-то простила. А эта девчонка так вообще не при делах. И мама у неё умерла. И страна чужая. Как по-другому?

С Ленинградского вокзала разъехались. Игорь домой на Ленинградку. Алекс - в Останкино. Пока ехал, всё думал, каково это - когда тебя с корнями вынимают из земли. Он сам всегда рос, много путешествуя. Легко меняя язык общения. Но его семья была скорее необычной. Мамины родители жили в Финляндии. Говорили по-фински, по-русски и по-испански. Тут спасибо бабушкиным корням. Папины - в Раттенбурге. И немецкий был для Алекса таким же родным языком, как и русский.

А у этой Виктории совсем другая история. И учить русский, зная только шведский и немного английский - существенно сложнее.

У Алекса всегда была поддержка. Прежде всего родительская. Да и "большая семья" никогда не оставляла никого вниманием. Получается, что в такой сложной и уже непоправимой ситуации, как у Виктории, ей повезло оказаться в Москве. Тут за своих порвут на британский флаг, не спрашивая фамилию. Тут накормят, пожалеют, поддержат, посоветуют. Не бросят. Это он знал точно.

*цитата из фильма "Освобождение"

24. Глава 23

23.

Вечерний каток сверкал огнями. Музыка лилась из динамиков. Народу на льду и вокруг него было уже прилично.

Соня еле уговорила Тори пойти кататься. И от дома недалеко. Если замёрзнут, то сразу вернутся. А если совсем честно, то одну её мама бы пока не отпустила. Вот с Тори можно. Ей-то уже почти шестнадцать. И пойти как взрослые, и в кафе взять кофе с пирожным.

Утром из училища на каникулы приехал Игорь. А это означало, что и Алекс в Москве. И Сонечка уже намечтала себе кучу романтических историй. Чтоб у всех была такая красивая любовь, как у Кати с Вадимом.

Как это часто бывает, лучший друг старшего брата казался Соне самым лучшим вариантом. Взрослый, красивый, умный и моряк. Идеальное сочетание. Оставалось терпеливо дождаться, когда же Алекс обратит на неё настоящее мужское внимание. Потому что до этого времени отношение со стороны Алекса было исключительно братским. Но бабушка Лена говорила, что Соня вырастет настоящей красавицей, а красавицам конечно же полагается достойный кавалер.