Вот она, королева контрастов.

- Опять в мешковине? – интересуется она.

- Это стиль, Стефаня, - ворчу я, разуваясь.

Она качает головой и идет на кухню, бросая через плечо:

- Такая жопка добротная, а ты ее прячешь.

Закашливаюсь, подавившись собственной слюной. Вроде бы давно нужно было уже к ней привыкнуть, но она все равно находит способы меня шокировать.

Когда переступаю порог кухни, вижу, что стол уже ломится от всего, что она нашла в доме и что успела приготовить. Стефаня совсем не похожа на классическую бабушку наших сверстников, но вот это желание накормить до отвала в ней точно присутствует.

Поэтому первые минут двадцать я только и делаю, что запихиваю в себя еду под ее едкие комментарии. Насчет моей костлявой фигуры и того, что отец не может нас нормально накормить, раз мы такие худые. Стефаня не видела Бо по крайней мере месяц, но профессионально домысливает то, что он тоже страдает от недоедания.

Я веселюсь. То и дело фыркаю и срываюсь на громкое хихикание. Реакции у Стефы – по нулям. Она уверена в своей правоте, и хоть трава не расти.

И я наконец откладываю вилку и говорю, отдуваясь:

- Не могу. Реально больше не могу, Стефаня, пощади.

Только тогда она сдается и снисходительно машет в мою сторону рукой:

- Ладо, ты хорошо поела.

А потом затягивается своим огромным вейпом, выдувает клубничный дым в сторону и спрашивает:

- Как дела?

Тут я, конечно, смущаюсь. Знаю, что она хочет услышать, но упорно отыгрываю дурочку:

- Все хорошо. Тройку вот заработала по алгебре, но договорилась уже исправить.

- Ага. Ага, - кивает Стефа, - а если о действительно важных вещах?

Я вздыхаю. Смотрю на нее исподлобья. Стефаня снова подносит свой курительный агрегат к губам и прищуривается. Она всегда была слишком проницательной. Поэтому я подтягиваю плечи к голове, снова шумно втягиваю воздух и резко опускаю лицо к столешнице. Говорю бесцветно:

- Ничего не изменилось. Громов меня не замечает, к тому же у него есть девушка. Никаких шансов, Стефаня. Оставим эту тему?

Но она не сдается. Оглаживает рукав своего шелкового кимоно и говорит:

- А бороться, значит, ты не собираешься?

- С кем? – я медленно закипаю. – С его девушкой или с его равнодушием?

- В таких штанах ты им всем проиграешь.

И вместо того, чтобы разозлиться, я смеюсь.

Качаю головой и думаю, что страшно люблю Стефаню, что бы она ни говорила.

- Разве дело только в штанах? – спрашиваю тихо.

Она отвечает быстро и уверенно:

- Нет. Но ты удивишься, как сильно это может помочь.

Мне хочется просто кивнуть и съехать с темы, но на самом деле я не в том настроении, чтобы уступать. Откидываюсь на спинку старого стула, потирая раздувшийся живот, и говорю:

- Окей. Если я буду носить юбки каждый день, это поможет?

- Нет.

- Тогда зачем ты об этом говоришь?

- Потому что показать ноги проще, чем показать душу. Начни с малого, Ангелок.

Я показательно фыркаю, но сама замолкаю, глядя в окно. Может быть, она права? Как он сможет полюбить меня, если совсем меня не знает?

И тогда под столом в телефоне я открываю наш с Ваней диалог. Быстро нахожу смешное видео с котенком, который чихает несколько раз подряд, и отправляю ему, почти не думая.

Что ж. Разве может быть хуже, чем сейчас? Либо глубже в яму, либо немного хватанем кислорода.

И я, конечно, успеваю пожалеть о своем порыве, когда телефон в моей руке вибрирует. Не может быть. Ответил?

13. Глава 13

Три идиотских смайлика. Вот какого ответа я заслуживаю. Тройка желтых кругляшков, у которых из глаз слезы катятся от смеха. Кажется, я тоже почти готова расплакаться с той только разницей, что мне совсем не смешно.