Вот только рассказывать эту историю нас никогда не учили.
Когда Арчер получил домашнее задание, подразумевающее необходимость «взяться за ручку и бумагу» на пути к роману, он заявил Эндрю, что не является профессиональным писателем и очень боится провала.
Вместо того чтобы успокоить Арчи, Эндрю задал ему вопрос: «Достаточно ли того факта, что ты пока не в состоянии написать хорошую историю, чтобы продолжать давать энергию плохой личной истории, гарантирующей появление десятков и сотен куда худших?»
Под личной историей Эндрю подразумевал все то, что мы ежедневно создаем и рассказываем себе и окружающим. Те истории, которые неизбежно формируют известную нам реальность. Он настаивал, что хорошие истории вдохновляют нас на действия, направленные на улучшение жизни, позволяя, как в сказке «Алиса в стране чудес», попасть именно туда, куда мы хотим.
В случае с Арчером создание хорошей личной истории подразумевало серьезное редактирование текущей ситуации.
Благодаря коучу он уже тогда осознал всю важность приобретаемого навыка и необходимость работать с личной историей. А сейчас, устроившись в кресле боинга с ноутбуком на коленях, Арчер, прикусив от усердия кончик языка, трудился над созданием своей первой, пусть и вымышленной истории.
Получалось у него так себе.
Реализовать свои художественные амбиции нам мешает не отсутствие таланта, а отсутствие регулярной практики и дедлайна.
Поставьте человеку непосильную задачу, но поместите в благоприятную для работы среду. Установите разумные временные рамки, обеспечьте жесткий контроль и просто наблюдайте за сотворением чуда.
Секрет скрыт в умении сфокусироваться на процессе: «Если пишешь – пиши!».
Стоило Арчеру по-настоящему увлечься процессом, как дело пошло.
Сейчас на страницах его первого электронного черновика ссорилась пара.
Он выстраивал их эмоциональный диалог, поместив вымышленных персонажей в самое сердце безветренного осеннего парка. Стараясь избегать сложных оборотов и неуместных сравнений, Арчи решил, что ведущей в их ссоре станет девушка.
– Моя ошибка в том, что в общении с тобой я всегда была недостаточно жесткой! – укутавшись в дорогое клетчатое пальто, Хелен в каждом слове придерживалась заранее продуманной линии обвинения.
Ричард, высокий и стройный, хорошо одетый молодой человек с короткой, почти армейской стрижкой, внимательно ее слушал.
– Зачем? Ну зачем я так долго все это терпела? – сокрушалась юная особа. Правильные черты лица, высокий лоб и длинные светлые волосы создавали в сочетании интересный образ. – Надо было почаще говорить тебе, что ты перегибаешь палку, осуждая чужие жизни. Как ты любишь рассуждать о других, сравнивая чужую жизнь со своей! Как, в принципе, ты любишь говорить о своей непростой жизни, мне каждый раз приходилось чувствовать себя неловко от того, что моя семья богата, а жизнь легка и непринужденна.
Чувствуя необходимость дать выход накопившимся упрекам, Ричард слушал внимательно и сосредоточенно, не для того, чтобы ответить колкостью хорошо подготовленной линии защиты, а скорее для того, чтобы услышать и постараться понять.
– О да, Ричард, ты большой молодец! Твоя жизнь, твой выбор всегда меня восхищали и вызывали гордость. Только зачем мне поддерживать тебя? Зачем принимать участие в решении твоих проблем, и действительно ли эти проблемы существуют?
Причиной их ссоры стал упрек со стороны Ричарда в том, что Хелен целиком сосредоточена на проблемах своей семьи и не поддерживает его в сложный период.
– Ты нашел любимое дело, способен обеспечить себе стабильный доход и к тому же научился пресекать неуважение в свой адрес. В чем еще тебе нужна поддержка?