– Ничего не поделаешь, господин оберштурмфюрер: возвращение на базу неожиданно превратилось для отряда в боевую операцию по прочесыванию прилегающих территорий…

– Почему «превратилось» и почему «неожиданно»? – доверительно как-то улыбнулся Штубер, покачиваясь на носках сапог, надраенных до блеска. – Как боевая операция, этот десант и был задуман с самого начала.

– Но нас не предупредили, что деревня, возле которой мы высаживались, и лес на пути к базе оказались наводнены окруженцами, дезертирами и просто беженцами.

– А кто и о чем станет предупреждать ваших солдат завтра, когда нам придется действовать в тылу врага, и не против беженцев и трусливых дезертиров, а против кадровых частей русских? – ожесточился Штубер.

– Но все же речь идет о первой серьезной тренировке…

– А вы обратили внимание, что среди моих «фридентальских коршунов» потерь нет?

– Они более подготовлены к подобным операциям, – развел руками обер-лейтенант. – Уверен, что после второго учебного десантирования мои бойцы тоже станут вести себя намного осторожнее.

– Второго учебного, Вильке, уже не будет.

– Позвольте, мы рассчитывали, что…

– Мы тоже рассчитывали. Однако на рассвете отряд десантируется в Степногорск. Уже есть приказ.

– В таком случае наши потери окажутся значительными.

– Было бы странно, если бы они оказались такими же, как на нынешних учениях. Единственное, чем я могу помочь, так это выделить инструкторскую группу во главе с фельдфебелем, – кивнул он в сторону ветерана своего отряда, стоявшего в двух шагах от них. – Что скажете на это, Зебольд?

– Через пять минут группа из шести диверсантов, имеющих инструкторские навыки, будет сформирована, – без какой-либо заминки заверил тот.

Штубер знал, кого подберет Зебольд, – уже сейчас мог бы назвать их поименно. Барон помнил, как эти диверсанты, входившие в состав полка «Бранденбург», действовали во время захвата моста через Днестр и уличных схваток в Подольске.

– Недалеко, в перелеске, где находится охотничий домик, – объяснил Зебольд смысл деятельности своей инструкторской группы, – мои коммандос, господин обер-лейтенант, продемонстрируют вашим солдатам способы передвижения под огнем противника и приемы рукопашного боя, с использованием любых подручных средств – саперных лопаток, ножей, топоров, и даже обычных палок.

– «Коммандос»! Именно так впредь мы и будем называть наших диверсантов, – подхватил это некстати подзабытое наименование Штубер. Вспомнил, что именно так предпочитал называть выпускников Фридентальской разведывательно-диверсионной школы ее куратор – начальник Главного управления имперской безопасности Гейдрих.

– Кроме того, наши инструкторы, – продолжил фельдфебель, – ознакомят со способами снятия часовых и проникновения в здание, занятое противником.

– Все остальное будете постигать уже в ходе операции «Выжженная степь», – добавил барон. – Она началась, наша авиация сейчас ведет зачистку плацдарма.

Как только коммандос принялись за тренировки, фон Штубер отправился в штаб 17-й армии, чтобы еще раз встретиться с генералом Швебсом. Визит этот оказался очень своевременным, поскольку за несколько минут до появления барона генерал приказал адъютанту для особых поручений Хунке позаботиться о прибытии всех тех офицеров, которые будут связаны с десантом в район Степногорска.

Выяснив, что барон прибыл в штаб по собственной инициативе, адъютант, дежуривший на штабном пункте связи, находившемся здесь же, в подвале здания, приятно удивился:

– Я как раз намеревался дозвониться до вашей базы, – поделился удачей этот совсем юный на вид капитан, эдакий фронтовой херувимчик, встретившись с оберштурмфюрером в приемной командующего. – Хотя сомневаюсь, налажена ли какая-либо связь с «Бугом-12».