Тапко любил еще задирать ноги на диван, пока кровь не оттекала от стоп и ноги не начинали охлаждаться. Квартира и ноги стыли постепенно. Он не препятствовал Ванни подолгу пролеживать в воде – лишь бы не мешала смотреть ток-шоу, пока ток идет по ногам. По ящику в это время ведущий Телле Магганнен заряжал воду положительной энергией…

Не так-то просто ждать, пока Ванни накупается.

Ванни не знала, что Тапко от влажности делалось плохо. Давление поднималось. Она считала, что всему причина – пренебрежительное отношение мужа к вопросам гигиены.

– Неправильно ты моешься, – обижалась на него Ванни. – Из-за этого боги воды могут нас покарать. К тому же, ты моешься по средам и пятницам, когда мыться нельзя.

Тапко и так мылся редко, а после этих замечаний стал мыться еще реже.

А этой зимой у них и вовсе случился разлад. И все из-за ванной: из крана вдруг пошла неприлично желтая вода. Словно воды Стикса, никогда не знавшие солнечного света, вдруг наполнили ванну.

Ванни лежала и не видела своих ног, будто была в рыжих шлепанцах Тапко.

Это все потому, что градоначальник Мерви давно не менял трубы в городе, вот они и проржавели. И эта ржавчина потекла теперь в дома. А летом подолгу не было горячей воды, а на один месяц отключали и холодную. Для Ванни это было мучительно, особенно в жару. Любовью супруги стали заниматься реже.

Из-за ржавой воды стали ломаться машины. А Ванни и так приходилось стирать вручную, поскольку стиральная машинка нигде не помещалась из-за новой просторной ванны, купленной в кредит.

А когда воду и вовсе отключили на целый месяц, Ванни пошла к соседке Кайсе и попросила пустить помыться в их ванной. Потому что у Кайсы в ванной был водогрейный котел.

– И чего ты мыкаешься с этим увальнем Тапко, который не может тебе обеспечить самые элементарные условия? – вздохнув, вошла в положение Кайса. – Тем более у нас в доме живет такой красивый сантехник! Он-то точно обеспечит тебя всем необходимым!

Это случилось морозным утром. Тарья спешил домой после очередной «третьей смены» из тех, когда он и подельники, словно мыши, обчищали склады Хаппонена. Ему надо было переодеться, перекусить и отправиться на обычную свою дневную смену.

Чтобы не вызывать подозрений, Тарье следовало выглядеть свежим, как огурчик. Приняв душ, Тарья искал свежую сорочку в шкафу. Мимоходом он обратил внимание на то, что Веннике не встала и не приготовила завтрак. И вообще не собиралась встречать его и провожать. Она лежала с открытыми глазами, но выглядела такой измотанной, будто не он, а она всю ночь ворочала мешки.

– Что случилось? – спросил Тарья, подойдя к кровати. – Ты заболела?

– Да, я заболела, Тарья. Ведь любовь – это тоже болезнь.

– Не понял! – не понял Тарья.

– Я нашла себе другого мужчину и больше не хочу тебя встречать и провожать. Я хочу жить честно. Так что можешь свободно отправляться к своей пассии.

Тарья и пошел, но не к пассии, а на работу. Шел и думал всю дорогу, за что ему такое наказание. Неужели за воровство с хаппоненовского склада? Неужели за то, что он брал чужое для своих родных, его родных заберет теперь какой-то чужой мужчина?

Тарью бросало из жара в холод и из холода в жар. Придя на работу, он был разгорячен так, что прямо в ботинках встал под холодный душ. Но и это не помогло. Тарья не понимал, как такое могло с ним случиться. Приняв для контраста после холодного горячий душ, Тарья зашел в камеру холодильника.

С работы Тарья отправился в больницу, где пожаловался на плохое самочувствие.

– Что случилось? – спросил доктор Эску Лаппи.