Взрывник был готов лежать и любоваться игрой листвы на фоне тёмного неба, усыпанного крупными яркими звёздами вечно, но инстинкт самосохранения был с этим вариантом категорически не согласен. Тело болело, но вполне терпимо. Нехотя поднявшись, разгоняя сонную дрёму, окутавшую сознание, Взрывник быстрым шагом двинулся дальше, ещё глубже в лес. На рассвете мальчик выбрался на нахоженную тропу, которая вывела его к реке.

Очень хотелось кинуться в воду с головой и пить, пить, пить, пока в ушах не забулькает, но снова попасть в лапы муров из-за неосмотрительности желания не было, поэтому он затаился в кустах, и долго наблюдал за берегом.

***

Наконец, напившись вдоволь и отмывшись от крови, одел на себя мокрые выстиранные вещи и поплыл на противоположную сторону. Дальше он шёл по полю, впереди виднелся город.

Теперь хотелось есть и спать. Что больше, непонятно, к тому же начала болеть голова и немного тошнить. Взрывник невольно оглянулся. Видимых признаков слежки не было, да и быть не могло, слишком далеко он забрался.

На подступах к городу мальчик наткнулся на строящийся район частных домов. Взял наизготовку своё оружие, чуть пригнулся и, мягко ступая, двинулся вперёд, почти не издавая звука. Где-то там, метрах в ста по прямой, слышалась подозрительная возня. Определить, что странные звуки исходят от мутантов, мальчик сумел уже когда подошёл на расстояние прямой видимости.

Трое типов, одетых в оранжевые жилетки, урчали и ворочали по земле какие-то тяжёлые предметы.

Разглядывать, что именно они там делали, мальчик не стал. И так понятно. Отступил тихонько назад, и обогнул это место по дуге, прячась за транспортом, домами, в канавах и за кучами строительных материалов.

***

Базиль катался трое суток в поисках сына, но так никого и не нашёл. Кидис словно сквозь землю провалился. На третьей ночёвке Рябый уговорил друга вернуться в стаб.

– Хреновый я отец, Рябый, три раза сына просрал... – Базиль изливал другу душу, еле ворочая языком, после, кажется, четвёртой бутылки водки.

– Как три? Ты разве его не только что нашёл? – пытался сфокусировать взгляд не менее укушанный водярой товарищ.

– А-а, это та-ада ещё, – махнул рукой здоровяк, – та-а-м... – указал пальцем куда-то неопределённо.

Закурил.

– Денег захотелось, больших и лёгких, вот как тебе, – усмехнулся, – гастролировал я как-то в Славинске и квартировался на хате у одной там, – неопределённо покрутил рукой и махнул. – Ну, баба, вроде, не чё так, но выпить любила. А как выпьет... Ай, ну её... Ну, капусты настриг я нормально, ей там за постой оставил хорошо, уехал. А она мне звонит через месяц, мол, беременна от меня. Ну, я ей денег ещё переслал, на аборт и забыл про это дело, ва-аще, – затушил сигарету, взял рюмку.

Рябый дотянулся до бутылки, налил ему и себе. Стукнули посудой, выпили.

– И чё, как понимаю, никакого аборта она не сделала? – Рябый сунул кусок колбасы в рот, внимательно глядя на друга.

– Не-а. Приезжаю я на гастроли на следующий год, ну, и по старой дружбе, думаю, дай зайду, то-сё там, сам понимаешь... Девка она видная... была... – вздохнул. – Ну, прихожу, а она с малым, – выставив вперёд нижнюю губу, развёл руками. – В грудь пяткой бьёт, мол точно твой и без базару, а я чё, дурак, я на анализы кровь у него утром взял... Чё?! Да не смотри ты на меня так, чистый шприц, из упаковки и немножко совсем, для анализа ведь. Знакомый у меня один был, должничок мой, жинка у него эти ДНКа делает, вот я и подкатил к нему, в счёт долга. – Снова закурил. – Мой пацан оказался, прикинь! Действительно, мой! Девяносто девять и девять десятых совпадение ДНКа! – В порыве эмоций хлопнул ладонью о стол, перевернув пепельницу и тарелку с овощной нарезкой.