– Смотри, как бы он поперёк глотки тебе не встал, этот кусок. – Буркнул Базиль и снова закурил.

– Думай Рябый, хорошо думай, прежде чем подписаться на такое.

– Я уже подписался.

– Ещё не поздно дать задний.

Рябый бросил на друга уничтожающий взгляд.

– Не зыркай на меня. Жизнь дороже.

– За мной стаб... А за тобой только ты.

– Вот именно!

– Я семь лет себе имя зарабатывал! – Прорычал севшим голосом Рябый, глядя на Базиля исподлобья.

– Ты – мур, и этим всё сказано. Как не карячься, но чистым не станешь...

Разговор длился до поздней ночи, Базиль вернулся задумчивый и злой. Заглянув в каморку, где спал Взрывник, мужчина постоял немного в дверях, пошатываясь, поправил одеяло и вышел, тихо притворив дверь. На кухне достал из холодильника водку, поставил на стол рюмку, вынул резной серебряный портсигар, положил перед собой в открытом виде и долго на него смотрел. Провёл пальцем по фотографии, закрыл и убрал во внутренний карман. К водке так и не притронулся, всю ночь просидев на стуле, глубоко уйдя в себя, пока не захрапел.

Утром Взрывник не стал будить уснувшего за столом Базиля. Написал записку:

«Ушёл за пивом и едой к Чафе. Взял карту. 7: 15», – И вышел в магазин, а точнее, в торговую лавку, хозяином которой был толстый азербайджанец Чафа. Десять минут туда, десять-пятнадцать там и на обратную дорогу – десять, и то это с запасом, не спеша. Взрывник шёл весь в мыслях о Доке, Алёнке, меченых мутантах и вчерашнем разговоре с Базилем, и не заметил, что за ним следят. Как сунули ему в карман мешочек со споранами, он тоже прозевал, очнувшись лишь тогда, когда почувствовал, как его грубо схватили за шкирку и, трепля в разные стороны, противный голос заорал почти в ухо:

– А-а-а! Попался, сучёныш!!! По карманам лазать надумал!!!

От неожиданности он чуть не ляпнул, что он не лазал никуда, но вовремя опомнился и лишь громко замычал. Мужик неопрятного вида, с явными признаками бомжевания, трепал пацана и причитал, что его обокрали и вор пойман с поличным.

Собралась толпа зевак.

– Да что у тебя красть, Бичара? – заржал кто-то из толпы. – Если только паразитов?!

– Украл! Кошель мой украл! А я вчера три спорана заработал, вот, пришёл к Чафе, за покупками, хвать, а кошелёчка-то и нету! Тю-тю кошелёчек! – распинался вонючий мужик. – А этот вот тёрся рядом, я сообразил, что он подрезал!

– Да гонишь ты, это же тот малой, с арены, – крикнули из толпы.

– Да, да точно, – подтвердил рядом стоящий рейдер, – видел я его, хорошо дрался.

– Базиля это пацан, – вышел Чафа из-за прилавка. – Пусти пацана, падаль.

– Да ты глянь на него, это не щипач, гонишь ты, Бичара, – заржал какой-то подросток.

– А вы кармашки его проверьте сначала, а потом заступайтесь, – язвительно заявил бомж, держа «вора» за свитер.

– А ну, малой, выворачивай карманы. – приказал Чафа.

Взрывник со спокойной душой сунул руки в брюки и в удивлении замер. Да, там, действительно, лежало то, чего быть не должно было.

– Вот! Вот он мой кошелёчек! – задёргался и завопил бомж. – Три спорана там! Вчера у Мулы заработал, можете спросить!

Чафа взял тряпичный мешочек с тесёмками из руки Взрывника и высыпал на свою ладонь ровно три спорана. Люди забубнили.

Мальчик задёргался и замычал, это была явная подстава. Как он хотел сказать всем об этом и ещё сказать, чтобы позвали Базиля, он-то точно разберётся в этой ситуации.

– Чего делать будешь с вором? – спросил знакомый противный голос.

– А чего с ним делать, на органы загоню или продам кому. Хочешь – купи раба! – радостно предложил Бичара, сияя от счастья, и закатил глаза к потолку, делая вид, что думает, – за три горошины!