А я смотрела в окно, нервно прикусывая нижнюю губу. Я столько раз представляла себе, как перечу отцу и огрызаюсь, а сейчас не знала, как поступить.

Илья взял меня за руку и переплел наши пальцы. Я опустила взгляд на руки, и нежная волна разлилась по телу. На три месяца у меня появился защитник, и так страшно было осознавать, что это время пролетит очень быстро. Я готова играть с ним вечно, во все игры… Лишь бы не возвращаться домой к отцу.

Спустя полчаса мы подъехали к кованым воротам, за которыми стоял огромный трехэтажный особняк.

Илья помог мне выйти из машины, а я, вскинув голову, смотрела на этот дворец.

– Вещи занесешь в квартиру, потом подгони мою машину, и на сегодня свободен, – донесся голос Ильи сзади.

Я обернулась, он уже шел ко мне и, подхватив под руку, повел к дому.

– Странно, отец еще не приехал, – сказала я, нервно сглотнув.

– Не нервничай. – Он открыл дверь, пропуская меня внутрь.

Я уже хотела снять обувь, как Илья меня остановил:

– Не нужно, мы здесь ненадолго.

Нас вышла встречать Ирина Николаевна, мама Ильи.

Она обняла сына и поцеловала приветственно в щеку.

– Ну, как долетел? – спросила она, убирая мелкие снежинки с его плеч.

Он кивнул и улыбнулся, давая понять, что все хорошо.

А я стояла как истукан, чувствуя себя здесь ненужной и лишней. И все же, поборов нервозность, поздоровалась с женщиной. Она кинула на меня взгляд, и ее улыбка резко пропала. Похоже, она была не рада меня видеть и кое-как старалась побороть неприязнь ко мне. Она кивнула, не сказав ни слова.

Когда я успела провиниться перед этой женщиной? Как будто это я женила на себе ее сына. Мне стало так мерзко на душе, что просто хотелось сбежать куда-нибудь подальше. И, застегнув шубку на две пуговицы, я резко открыла дверь и покинула дом. Не собираюсь терпеть к себе такого отношения. Как будто ее сын привел дворняжку, которую она не может выносить на дух, но приходится ради сына. Я на этих чертовых каблуках старалась быстрее подбежать к машине. К счастью, водитель еще не уехал.

Но не успела я дойти до автомобиля, как меня схватили за руку. Я обернулась и увидела Илью. На его лице было написано раздражение.

– Куда ты собралась? Я же сказал, мы недолго здесь пробудем.

Я прикрыла глаза, учащенно вдыхая ледяной воздух, стараясь успокоиться.

– Мой отец хотя бы делает вид, что ты ему нравишься, – ответила я. – А твоя мать даже поздороваться со мной по-человечески не может. Я не собираюсь унижаться и оставаться в этом доме. Здесь прессы нет, и мое присутствие не обязательно.

Илья прижал меня крепче к себе и проговорил:

– Она просто бесится из-за отца, что он принудил меня жениться… Мать привыкла к Рите, и ей тяжело принимать новую девушку…

Я высвободилась от его рук и прошипела:

– Меня и не нужно принимать. Я такая же жертва, как и ты. И мне очень жаль, что твоя мать этого не понимает… Прошу, не тяни меня в этот дом и дай ключи от квартиры.

Илья отвел глаза и, приподняв руку, показал водителю, чтоб тот подождал. И перевел взгляд на меня.

– Ключи тебе отдаст Егор. Думаю, я скоро освобожусь и приеду. Иди… – проговорил он и, развернувшись, ушел в сторону дома.

Я смотрела ему вслед и не могла понять, почему он расстроился.

Сложив руки на груди, я ускорила шаг к машине. Водитель открыл заднюю дверь, пропуская меня.

Я удобно устроилась на сиденье и посмотрела в окно. На моем лице появилась улыбка, ведь мне удалось избежать встречи с отцом и его ядовитым взглядом.

Целый день я провела в квартире одна. Звонил отец и обвинял меня в том, что я покинула дом Фирсовых, тем самым не проявив к их семье уважения. Но они ведь ко мне тоже отнеслись без уважения, да и тем более я не думала, что это их как-то зацепило и обидело. Ирина Николаевна, уверена, даже рада была, что я так поступила.