Чтоб я сдох!

Пока я обтекал от удивления в кресле, псевдо цветочница прошла внутрь и, закинув ногу на ногу, устроилась по соседству.

Это что за день-то такой неудачный! Я что, сегодня, когда зубы чистил, щётку и тюбик на полку обратно не по фэншую положил?

Покосился на девицу. Сидит довольная, лыбится, визитку мою в ручонках вертит.

Развела, дрянь, как пацана малолетнего, небось, думает - самая умная. Ничего, сочтёмся ещё.

Ладонский нас друг другу представил. Я сухо поздоровался, неимоверным усилием воли, вместо ругательств, выдавил вежливые слова и отвернулся от мерзавки, глаза бы мои её век не видели.

И как она мне могла понравиться, не пойму?

Как была белобрысой дрянью, так и осталась.

Яблоко от яблони недалеко катится, а это вообще на дереве осталось висеть. Лев Степанович ох как с наследником промахнулся, если искал себе подобного, надо было Софию выбирать. Она точная его копия – хитрая подлая фурия, правда, упаковка чуть покрасивее и моложе, а так один в один Ладонский, только с грудью и длинными волосами.

Тема слияния фирм резко перешла в обсуждение предстоящего между мной и Софией брака, будь он неладен. Сначала речь шла о том, что после развода, каждый из нас останется при своём. Потом было решено, что жить мы будем у меня в квартире. Какая же это боль. Внучке Ладонского хватит недели изгадить мою идеальную холостяцкую берлогу, а я её так берёг, только проверенных любовниц туда водил. Теперь там поселится эта зараза, натащит ворох вещей, они будут повсеместно валяться, а я об них спотыкаться. Вечерами люблю отдохнуть в тишине, шума на работе хватает, но чую, мне это больше не светит. София будет бегать по дому с телефоном у уха и звонить подружкам, парикмахерам, стилистам, бровистам, шматистам, мать их…

Камнем преткновения стали ужин в честь помолвки и последующая за ним свадьба. Мой отец предлагал отметить эти два события с размахом и шиком. Подозреваю, ему лично всё равно, но матушка не поймёт, если они на свадьбе единственного сына сэкономят. Ладонский же напротив предлагал более дешёвые варианты и не планировал тратиться. Когда старшее поколение, пачкая друг друга вылетающей слюной, особо нервно разбиралось кто же из них прав, София незаметно для всех подкинула мне на колени мою же визитку.

— Я её чуток испачкала, ты уж прости, — шепнула она и, похлопав ресничками, изобразила раскаянье.

София не испачкала визитку, она на ней нарисовала чёртика, который стоял спиной и выпячивал свою хвостатую пятую точку, а ещё рогатый оглядывался и показывал длинный раздвоенный на конце язык, ну и, конечно, выглядел очень счастливым.

Художница, блин, от слова «худо».

Перевёл взгляд с визитки на девушку. Сделала гадость и сидит светится, чёртов мне малюет.

Ну-ну…

«Намотать бы твой несуразный хвост на кулак и оттаскать, чтобы визжала. А потом перекинуть через колени и до красноты попу отшлёпать. Да, милая, веселись, пока можешь, у нас целый год впереди».

— Я сам заплачу и за ужин, и за свадьбу, как-никак впервые женюсь, — сказал я, и в комнате все замолчали.

— Правильное, хоть и запоздалое решение, — после паузы высказался Ладонский и обратился к внучке. — София, ты же там какое-то платье дорогое хотела, теперь знаешь, кому за него счёт выставлять.

— Сама разберусь, — фыркнула София, словно дед обидел её.

Не стал уточнять и для меня осталось загадкой, что же девушка имела в виду под фразой «сама разберусь». То ли то, чтобы дед не переживал и не учил бывалую внучку как из людей деньги вытряхивать, или то, что она сама своё платье оплатит? В последнее верится слабо, но если так случится, то Софья не внучка Ладонского, он никогда выгоду не упустит.