– Хорошо… Замечательно! До скольки ты считать умеешь? Семь миллиардов долларов только… черт, чтобы ты поняла, в деньгах. Не считая стоимости помещений, оборудования…
Он резко оттолкнул кресло со мной и поднялся. Я сидела ни жива ни мертва. Что они от меня хотят? Эти деньги?
Глава 2. Мария
Как там – кошелек или жизнь?
– Мне не нужны эти семь миллиардов. Забирайте, пожалуйста, только оставьте меня в покое…
– Ты адекватная? – мужчина посмотрел на меня вроде даже с сочувствием, как на тяжело больного человека. – Ты что думаешь, это гора злата, как в сказочках? Не о тебе речь! Это рабочие места! Это люди, их семьи, их дети! Сытые, еб-мать, дети! Без Сашки, без Лизы, это финдир была, ты ее, наверное, даже не знала, все распиз… растащат. Все пойдет по пиз…
– Вы могли бы не выражаться? – выпалила я, и мужчина опешил.
У него стало настолько страшное лицо, что я вжалась в кресло, но его насмешливая ухмылка остановила меня от обморока.
– Ну вот, когда тебе надо, прорезается голосок. Спасибо, Цесаревна, теперь я знаю, как добиться от тебя того, что мне нужно. – Он отошел, сел на край стола, и тяжелое дерево под ним застонало. – Так, ладно. Когда Сашка, твой отец, мне рассказывал, что ты всю жизнь прожила в глуши под присмотром его… кхм, весьма странной матери, училась в школе при монастыре, я считал – его дочь, его дело. Но теперь твоего отца нет, Маша. И нет твоего брата. Это огромная утрата, большая боль. Для меня, поверь, не меньше, чем для тебя, я знал твоего отца еще с армии. Мы вместе с ним… это, правда, неважно. И теперь ты осталась наследницей этого всего. Что мы с тобой делать будем?
«Мы с тобой» – эти слова резали слух, так что я в растерянности смогла только пожать плечами. Я даже не думала, что у отца столько денег. Семь миллиардов долларов не укладывались в голове, я не могла представить, на что можно тратить такие деньги.
Хотя…
– Я построю наконец школу в поселке, – сказала я. – И отремонтирую дом престарелых. Там, знаете…
Как зовут этого психа ненормального?
– Там крыша течет, трубы лопаются…
Если у отца было столько денег, почему он ни разу не спросил, что нужно мне? Вообще ни разу? Где-то спустя месяц после того, как я стала совершеннолетней, он пару раз вывез меня «в свет», и если первая поездка была на чью-то пафосную свадьбу с клоунами и оркестром и оттуда я быстро сбежала, то вторая, какой-то благотворительный вечер… я в этом мерзком вечернем платье стоимостью в сотню деревенских зарплат чувствовала себя нагой.
Больше отца я не интересовала…
– Крыша… – передразнил мужчина. – Скажешь Игорю, это тот человек, который тебя привез, что там за школа и что за крыша. Сделаем, это говно вопрос. А остальное?
– А вам это зачем? – сама не понимая, откуда что взялось, я начинала смелеть. Мои деньги – мои решения, разве не для того меня сюда привезли? – Пристрою и остальное. В мире много добрых дел не сделано.
Черные очи мужчины помрачнели пуще прежнего. Он явно устал от моей бестолковости и был раздражен, что приходится иметь дело со мной, а не с братом.
– Девочка моя, – тихо и вкрадчиво произнес мужчина. – Тебе полгода до вступление в наследство, детка! За это время от этих денег, как и от всего дела, не останется ниху… ничего! Не то что на крышу, на одну дощечку для забора не хватит! А мне это затем, что я обещал твоему отцу помочь тебе и Андрею, если с ним что-то случится. А я человек своего слова, Маруся!
– Маша, – поправила я, немного успокоившись его пояснениям.
Друг папы, значит, не все так плохо. Он сказал, что они вместе служили, значит, ему не тридцать, а сорок два… Отец выглядел старше своих лет, а он – наоборот.