— Что?…

— Держать его в своем маленьком рту. — Демид обхватил рукой мой подбородок и с нажимом провел большим пальцем по моей нижней губе. Его глаза блестели шальными искрами. Невозможно не потерять рассудок от этого взгляда. Он меня хотел, он мной любовался, неважно что и кто был до и будет после.

— Да.

— У тебя все такое тугое и маленькое, как рот? — Его тембр опустился еще ниже, до бархатной хрипотцы.

Я совершенно не привыкла к таким откровенным вопросам. Чертов стыд снова защипал щеки.

— Можешь не отвечать, я сейчас все равно проверю.

Уголок его губ дернулся в ухмылке. Вторая бретелька съехала с плеча, и Демид потянул вниз белые кружева, обнажая мою грудь. Затвердевшие соски вызывающе молили о ласке. Груди налились тяжестью. Демид накрыл их своими крупными ладонями, с силой смял, потер между пальцами соски. Меня пронзило острым наслаждением, я выгнулась, приоткрыла рот, и в него стала затекать вода. Я ловила ртом капли, влажный горячий воздух, пропитанный нашей страстью.

— Уже готова, завелась от минета? Или ты целый день ходишь с мокрыми трусиками?

— Не целый… — пробормотала я, и Демид опустил одну руку, бесцеремонно забрался под мои трусики и провел пальцами между скользкими складочками. Меня дернуло от резкого прилива чувственной дрожи. Земля больше не держала меня, я поплыла и ухватилась за наглую руку Демида.

— Со вчерашнего дня с мокрыми, — твердил он. — Ты ведь хотела, чтобы я тебя трахнул, еще когда делала на квартире массаж? Говори. — Его влажный палец добрался до клитора, и я стала терять способность говорить.

— Нет, — проронила на выдохе.

— Я по глазам видел, что да. — Он приблизил лицо к моему. — Я все вижу, Элизабет. Не нужно мне лгать.

Едва я начала чувствовать, что вот-вот меня накроет оргазмом, Демид вынул руку из моих трусиков и развернул меня лицом к кафелю. В промежности отчаянно заныло.

— Кончить ты еще не заслужила. — Он переключил воду, и мне на спину обрушился град ледяных струй. От перепада ощущений меня заколотило. Дрожь продрала тело до костей. Сердце запрыгало аж до горла.

Вода резко стихла. Демид стащил с моих ягодиц трусики, но пояс с чулками оставил.

— Прогнись сильнее, — он надавил горячей рукой на поясницу. — Вот так. Ноги шире.

Я уперлась раскрытыми ладонями в кафельную стену. На коже еще вибрировало фантомное ощущение ледяного душа. Я подрагивала, нервы искрили в напряженном ожидании. Демид рассматривал меня сзади? Ему нравилось? От такого внимания казалось, что мою попку и промежность стегают горячим хлыстом.

Ягодицу обожгло шлепком. Прилив жара встрепенул меня. Я прикусила губу. И Демид ужалил ладонью вторую ягодицу. Ох, черт, это слишком жестоко, когда я только что была на пределе. Снова шлепок, и снова.

— Начнешь говорить правду, остановлюсь.

Да он издевается! Ягодицы горели, а он разжигал огонь сильнее, кровь в бешенстве бросалась к коже.

— Прекрати, я… — только сказала, его рука вдруг стала ласковой, потерла ужаленное шлепками место, и карамельная сладость растеклась по венам. Я облизала пересохшие губы и вытолкнула из себя: — Да, я возбудилась тогда.

К спине прикоснулся жар его тела, возле уха прозвучало вкрадчивое:

— Что ты хотела сделать? Хотела взять его в рот? Хотела снять штаны и сесть на меня сверху?

— Просто возбудилась…

— Я из тебя выбью эту дурь. Не двигайся.

Зажмурившись, я ожидала, что на ягодицы снова обрушится череда шлепков. Но ничего не происходило, по спине пробежал холодок. Я не двигалась где-то с минуту, чувствуя, как по телу щекотливо стекают капли. Демид ушел?