— Если ты обидишь мою подругу, я тебя урою.

Громко смеюсь. Не могу остановиться. Правда, смешно. Наверное, последний раз такие реплики в детском саду слышал. Ася кричит:

— Хватит ржать, я серьезно! Я все знаю про фиктивный брак!

Вот тут мне, правда, становится несмешно, сглатываю ком в горле. Какого черта она ей все рассказала?

— Так что не трогай ее и не приставай, буду за тобой следить, — смотрит на меня, сощурившись.

Беру пиджак и срываюсь с места. За руль нельзя, вызываю водителя, еду к Лизиному общежитию.

Когда подъезжаю, посылаю сообщение, прошу выйти на улицу.

Выхожу из машины. Вечерний воздух бьет в охмелевшую голову. Лиза выходит через минуту. Подходит ко мне:

— Чего ты хотел, поздно ведь? — спрашивает и ёжится от холода.

Да, себе не изменяет, все такая же строптивая и недружелюбная. Смотрю в ее глаза, и странное чувство внутри. Раздражение отступает. По необъяснимым причинам я понимаю, что если уж жениться, то только на ней. Лиза потуже закутывается в кофту, мне хочется взять и обнять, чтобы согреть ее…

Трясу головой в разные стороны, смахиваю странные мысли, это все алкоголь и недельное воздержание от секса.

— Ты так и собираешься молчать? — спрашивает снова.

Наклоняюсь к ней и смотрю ещё более пристально в ее глаза. Голубые, как бездна. Лиза отшатывается назад:

— Ты пьяный что ли? — возмущённо спрашивает.

Видимо, да, потому что я забыл, зачем приехал. Черт, вспомнил!

— Ты зачем рассказала своей подружке, что брак фиктивный?

Опускает глаза в пол. Хочется схватить за подбородок и заставить смотреть в глаза.

— Нельзя никому говорить, мы же договаривались! Завтра же скажешь, что влюбилась в меня и что наш брак планируется настоящим, — говорю я.

— Ещё чего! Не буду я этого делать. Так получилось: от Аси ничего не скроешь, она же знает, что я к тебе абсолютно равнодушна всегда была.

— Завтра же скажи ей, что внезапно влюбилась! — рычу я, громче, чем нужно.

— Не буду я врать, — кричит невеста в ответ, — потому что это невозможно: в тебя влюбиться.

Тяжело дышу, хочется схватить за плечи и потрясти хорошенько, а ещё отшлепать по попе… Снова похабные желания, отгоняю их и пытаюсь силой мысли уменьшить действие алкоголя в крови. Так, сосредоточься! Не надо с ней сейчас ссориться, сначала надо дождаться свадьбы, а потом… Уже можно не сдерживаться.

Бл*ть, эта Ася. Лучше бы она ничего не знала. Ну, ничего. Придумаю способ заставить ее молчать. Тру переносицу и вспоминаю ещё одно дело, которое надо уладить:

— Когда ты уже договоришься со своими родителями о встрече?

— У меня нет родителей, я же говорила, что они погибли, — говорит раздраженно.

— Ну, я имел в виду с твоими родственниками.

— Они мне неродные, я приемная дочь. Может, можно обойтись без этого? — спрашивает с надеждой, — они специфические люди, — добавляет.

— Мама все равно хочет познакомиться, так что не тяни с этим. Какие есть, что теперь?

— Я не считаю их своей семьей, пожалуйста, можно без этого? — спрашивает с таким содроганием в голосе, что невозможно устоять, я отвечаю:

— Хорошо, я поговорю с мамой.

— Спасибо! — слышу первый раз от Лизы.

Прощаемся, она уходит. Зачем приезжал? Так и не добился того, чего хотел.

Не родная, приемная дочь, значит. Сирота. Видимо, у неё была непростая жизнь, и откуда только столько спеси? Невозможно в меня влюбиться, говорит. Ну, это мы ещё посмотрим.

18. 18. Лиза

Ворочаюсь, не могу уснуть. Сплю в гостевой комнате в доме мажора. Все здесь для меня непривычно: и высокий потолок, и огромная кровать, и шёлковые простыни… Лучше бы я осталась спать в общежитии. Но Александре Юрьевне, маме Артура, невозможно противостоять: