Расслабилась, блин. О дочери кто думать будет?

- Ничего, заберем. Чего ты переживаешь? У меня столько сотрудников, как-нибудь справятся без меня, - усмехается Паша.

- Хорошо, спасибо. Нам в район двадцать первой школы. Я покажу дорогу.

Едем молча. Но неловкости нет. В машине уютная тишина.

И я благодарна Фирсову, что он не начинает расспросы на тему моей истерики. А может, ему все равно. Или подумал, что это моя стандартная реакция на стресс.

- Ого! С каждым днем живем все кучерявее и кучерявее! – в автомобиль залезает моя дочь.

- Ника! Поздоровалась бы, - одергиваю ее строго.

- Привет, Паша. Как дела? Ужасная сегодня погодка, не так ли? Мама, как ты? У меня все хорошо, в школе не спрашивали, - тараторит дочь. – Достаточно вежливости?

- Н-да, ты невозможна, - качаю головой.

- Да ладно, забавная она у тебя, - говорит Фирсов. – Мне нравится. Такая непосредственная.

- Благодарю, - кивает Ника с умным видом.

- А что, если нам поехать в кино? Потом перекусим какими-нибудь хот-догами? – предлагает вдруг Павел. Смотрю на него испуганно. Еще не отошла после Руса. – Я просто подумал, зачем придумывать воспоминания для родителей, если их можно создать?

Поясняет он, а затем подозрительно косится в мою сторону.

- Да! Я за! – кричит Ника с заднего сидения.

- Отличная идея, - киваю с улыбкой.

Быстро приезжаем в ближайший торговый центр. Здесь пусто. Разгар рабочего дня, как-никак.

Фильм приходится выбирать исходя из вкусов Ники, но я не жалуюсь. Паша вроде согласен, и ладно. Он-то не обязан терпеть капризы моей дочери.

Неожиданно мультфильм увлекает. Ближе к середине на экране наступает кульминация любовной линии. А моя рука внезапно оказывается в ладони Фирсова.

Я не помню, кто первый переплел наши пальцы, но ощущение, что так правильно, не отпускает. Мы же вроде как женаты. Касаться своего супруга, что может быть естественнее?

И совсем неважно, что в груди слишком тепло и радостно. Мне уже много лет, это не может быть влюбленность. Скорее отогрелась в кинотеатре, да и мультфильм хороший.

- Пойдет, но я ожидала меньшей слезливости, конечно, - выдает Ника, когда зажигается свет.

- Что? – часто моргаю. – А мне понравился мультфильм.

Пытаюсь убрать руку, но Паша не дает. Крепко держит.

Это замечает и Ника.

- Н-да, - комментирует она. – Ладно! Идем есть?

Ребенок не осуждает взбрендившую мать, и мне сразу становится легче.

В итоге вечер завершается довольно весело. Ника едва успевает сделать уроки и сразу ложится спать. А мы с Пашей еще решаем попить чай на кухне.

- Так из-за чего ты плакала? Неужели из-за аварии? Понятно же было, что она несерьезная, - спрашивает Павел.

- Ой, - тяжело вздыхаю, - не знаю толком. Столько всего разом навалилось. Конец года, авантюра с Геннадием Петровичем, потом с тобой. Еще и замуж меня сегодня позвали, кольцо пытались подарить. Авария стала последней каплей.

Договариваю и по звенящей тишине понимаю, что сотворила глупость. Зачем Фирсову знать про Руса?

- Подожди-ка, - произносит Паша медленно, - тебя замуж позвали? Твой «родственник»? И что же ты ответила?!

- Ну, - тяну, - что я могла ответить, если я уже замужем?

Задаю резонный вопрос.

- То есть, если бы не эта маленькая деталь, ты бы согласилась?!

- Замужество никак нельзя назвать маленькой деталью. Даже договорное и временное, - возражаю.

- Пусть. Но ты бы вышла за другого?! – нервничает пуще прежнего Павел.

- Слушай, это мое дело, не находишь?

Его реакция вызывает здоровое недоумение. Фактически мы друг другу никто, временные партнеры по авантюре.

Да мы до этого договора даже нормально разговаривать друг с другом были не в состоянии! Ругались постоянно.