Что ж. Иду к окну и распахиваю шторы. Яркие лучи солнца устремляются на личико девочки, и она смешно морщится, но все же открывает глазки.

— Это ты, Кира? Классно! А где папа? Ты теперь моя новая няня?

Только дети могут, проснувшись, сразу задать миллион вопросов. Я сажусь рядом и киваю:

— Да, я твоя новая няня. Папа уехал на работу, а нам нужно собираться на занятия. Что бы ты хотела надеть?

— Голубо-о-ое с люшиками! — радуется девочка и подскакивает на ноги.

Мы быстро наряжаемся, я заплетаю Соне две косички, и она удивительным образом становится похожа на меня в детстве. Да уж, Кира. Гормоны в тебе давно уже кричат о желании иметь детей. Даже в чужом ребёнке сходства с собой ищешь.

Отвожу Соню на занятия, а сама возвращаюсь в машину ждать. От нечего делать набираю Сашу.

— Привет, подруга, спите?

— Да куда там, ребята встают с восходом солнца. Мы уже успели съесть второй завтрак. А ты что?

— Жду Соню с занятий, а потом свободны. Не хотите пересечься где-нибудь в парке?

— О, ты уже приступила к обязанностям няни? Поздравляю! Мне срочно нужно узнать все подробности! — хитро выдает Саша, а я смеюсь:

— Да пока и рассказывать нечего!

— Когда ты так говоришь, я понимаю, что рассказывать как раз таки есть что! Все, давай через час у входа в центральный парк, — деловито отвечает подруга.

— Договорились. Поцелуй малышей за меня!

— Вот сама и поцелуешь через час. Все, мы бежим собираться! — Саша кладет трубку, а я бросаю мобильный на сиденье. Сижу еще пятнадцать минут, а потом решаю пойти посидеть под дверью кабинета. Все равно скучно.

Поднимаюсь в здание и, увидев диванчик у стены, плюхаюсь на мягкое сиденье. До окончания занятий остается полчаса, и я захожу в интернет, чтобы развлечь себя листанием новостной ленты, но вдруг слышу громкий оклик:

— Смотри, эту палочку нужно класть влево, ты совсем не понимаешь? — Чувствую, как вся напрягаюсь, ведь за этой дверью идет урок у Сони, а значит, кричат сейчас именно на нее. Не хочу вмешиваться, ведь Влад подбирает сам всех нянь и репетиторов, так что знает, наверное, об этом. Но разве это метод?

— Я сказала влево, неумеха! Куда ты кинула их? Ну-ка, быстро собери! — кричит учитель.

— Не буду! Сама собирай! — кричит в ответ Соня, и я уже не думаю ни о чем, залетаю в кабинет. Первое, что вижу, – это как Соня стоит возле парты и трясется то ли от слез, то ли от злости. Раскрасневшаяся учительница держит девочку за запястье, довольно сильно его выкручивая.

— Отпусти ребенка!!!

Я подлетаю и вырываю Сонину руку из захвата.

— Я… она сама все испортила! Совершенно ничего не понимает! Разбросала все! — пытается оправдываться женщина и устремляет злой взгляд на девочку — Признавайся же! Ты сама довела меня!

Я задвигаю Соню за спину и, понизив тон, шиплю в лицо учительницы:

— Это ты не понимаешь ничего! Завтра же пойдешь объясняться перед ее отцом, а уж что он решит потом, никому не известно. Может, пойдете под суд, а может, вообще ходить не сможете. Это вам ясно?

— Я не виновата! — визжит женщина. — Она совершенно неуправляема! Невоспитанная и неграмотная! Это пытка – работать с таким ребенком!

Подхожу ближе и тычу пальцем ей в грудь.

— Хочешь кого-то воспитывать — заведи собаку! А пытки тебя ждут впереди! Уже можешь быть уверена.

Отворачиваюсь и беру девочку за руку.

— Пошли, Соня!

Женщина что-то кричит вслед, пытаясь оправдываться, но я ее уже не слушаю. Мне так жаль Соню, как будто она моя родная.

Малышка начинает всхлипывать, как только мы покидаем кабинет, и я подхватываю ее на руки, гладя по голове. Выношу на улицу и, посадив в машину, сажусь рядом.