Фонари вдоль набережной не горели, и жилых домов тут почти не было. А те, что были – больше походили на сарайчики и стояли глухой стеной к морю. Слева от меня чернели стены домов, справа колыхалось море – такое же черное, а между этими темными пятнами пролегала белая дорожка - снегопад все усиливался, и я то и дело смахивала с ресниц налипшие снежинки. Отдохнуть, а потом – на поиски работы… Но сначала – отдохнуть… Поесть и выспаться в постели. И помыться, если совсем мечтать.
Плеск воды и тихие мужские голоса, доносившиеся откуда-то снизу, заставили меня замереть.
- Лодку держи, - расслышала я низкий, рокочущий голос – так мог бы говорить лев, если бы обрел дар человеческой речи. – Давай сюда…
Я поспешно отступила в тень дома, потому что прямо на деревянные доски улицы вылез мужчина, тащивший большой мешок. Мужчина швырнул его на землю, а сам исчез внизу. Я хотела уйти, но в это время мужчина появился опять – с другим мешком.
Вряд ли мужчина хотел, чтобы его видели. Иначе причалил бы у пристани, где горели фонари, и не надо было возиться в темноте.
Прижавшись к стене, я постаралась стать такой же незаметной, как чёрный покосившийся дом. Мужчина принес уже третий мешок, и до меня донесся слабый, но такой знакомый аромат пряностей – это был черный перец. Душистый и дорогой товар. Монополия на торговлю перцем принадлежала королевской корпорации, а значит, передо мной был контрабандист. И вряд ли он обрадуется, если обнаружит свидетеля, пусть и случайного.
Я стояла, затаив дыхание. Рано или поздно, мужчина уйдет. Надо только подождать. Что-то мягкое прижалось к моей ноге… Крыса?! Я еле сдержала крик, но это оказалась не крыса, а кошка. Кошка подошла ко мне и тёрлась, выпрашивая ласки. Очень не вовремя!
- Приятно работать с вами, господин де Синд, - раздался другой голос – дребезжащий, резкий, в котором чувствовались и заискивание, и ехидца. – Всё ровненько, по плану… С вас триста солидов.
Триста солидов! Вот так цена! На эти деньги я смогла бы одна нанять целый корабль и уплыть домой. Кошка у моих ног мурлыкала всё громче, и я испугалась, как бы её мурлыканье не услышали на берегу.
- Без имён, - хмуро пророкотал мужчина, вытаскивая очередной мешок.
- Боитесь? – хитро спросил тот, кто сидел в лодке. – Ну да, стоит мне заговорить - и все ваши богатства конфискуют, а детки отправятся просить милостыню. Все шестеро, - лодочник захихикал так мерзко, что даже мне стал противен, хотя я не видела его и ничего о нем не знала.
- Так и есть, - спокойно ответил мужчина с мешками, - но меня ещё надо поймать, а тебя точно найдут со свернутой шеей. Не веришь?
Я не успела понять, что происходит, но в темноте началась возня, а потом кто-то захрипел, словно его… душили.
Мне стало ещё хуже, чем от морской болезни. Прикрывая голову руками, я сползла спиной по стене дома и съежилась в комочек. Только не убийство! Только не…
Кошка тут же забралась ко мне на колени, и я вцепилась в неё, прижимая к груди, словно она могла меня защитить – от убийц на пристани, от воспоминаний… Пальцы мои коснулись мягкого ошейника с подвеской. Подвеска в виде птички?.. Неужели, это моя рыжая попутчица со «Звезды морей»?..
Тем временем хрипы прекратились, перейдя в надсадный кашель, а потом лодочник с обидой произнес – уже без заискивания и язвительности:
- Зачем вы так? Чуть не придушили! Уже и пошутить нельзя!
- Я тоже пошутил, - добродушно рыкнул в ответ мужчина, пересчитывая мешки.
Снег всё усиливался. Он падал и таял на моём лице, на волосах, пальто стало тяжелым и влажным. Я обнимала кошку и молилась, чтобы контрабандисты скорее закончили свои грязные делишки и разбежались по крысиным норам.