Мэйр ответила недоброй клыкастой ухмылкой — словно бросая вызов «злобному близнецу».

— Его нет, — повторила она неожиданно резким тоном.— Просто однажды случилось то, чего ты, после множества пережитых стрессов, уже не смог вынести. И тогда, чтобы избежать полного безумия, ты разделил сознание на две части: на одну налепил ярлык «хороший», на другую — «плохой». И «плохой» ныне ответственен за большую часть того дерьма, которое ты натворил.

Себастьян судорожно помотал головой и попытался отстраниться, однако Мэйр не дала. Теперь уже обе его руки были в плену хрупких с виду, но таких сильных и цепких пальцев.

— Нет-нет, я вовсе не хочу тебя пристыдить, — продолжила целительница вкрадчиво и тихо, почти полушепотом; её глаза мягко вспыхнули — бледное золото и ледяная зелень, точь в точь блуждающие огни, что загораются на болотах в лунную ночь. — Ты спасал свой разум, делал это как умел… Ты молодец. Так было нужно. Но теперь эта вынужденная мера обернулась большой проблемой. Ты не сможешь жить среди людей, оставась таким; и тебе придется исправить то, что ты сделал. Понимаешь меня? — Себастьян рассеянно кивнул и только затем, опомнившись и нервно выдохнув, снова мотнул головой. — Исправить — значит, вернуть целостность личности. Иными словами, ты либо научишься жить с тем, что когда-то сделал — как бы ужасно оно ни было, — либо умрешь. Всё в твоих руках и в твоей воле, Себастьян.

На этом, видимо, Мэйр сочла разговор оконченным и отпустила его руки. Или попросту хорошенько выложилась, судя по тому, как неуклюже она опустилась на краешек стула, с силой растирая виски. Её стало жаль. Так сильно, что Себастьян опустился перед ней на одно колено и уже сам сжал её ладони в своих, аккуратно отнимая их от головы. Удивительно, но то была не столько его реакция, сколько монстра — ему словно было жаль, что он причинил «фее» столько неудобств.

«Она мне нравится», — ворчливо пробормотал он, неохотно отступая куда-то вглубь сознания и забирая с собой взбесившуюся магию.

16. Глава 14

— Извини, — проговорил Себастьян тихо. Мэйр не ответила, но голову подняла, смотря внимательно, будто ожидая продолжения. Говорить о прошлом отчаянно не хотелось, но и молчать под этим взглядом было совершенно невозможно. — Мне нечего рассказывать о себе, Мэйр. Большую часть ты знаешь — об отчиме, сестре и деревне. С момента, как проснулась сила, до того дня, как их всех не стало, я хорошо помню только тьму, плетения чужих заклинаний и боль. Когда стало совсем невыносимо, пришел он и остановил всё это. Убил всех, до кого дотянулся, но спас меня. Я ненавижу его за то, что он сделал. Но не уверен, что готов избавиться от него.

— Да не нужно от него избавляться! — сердито воскликнула Мэйр. Но тут же смущенно потупилась и сбавила тон: — Прости, пожалуйста, я с дежурства, задолбали малость… Но нет, нет, он тебе нужен — и подспудно ты это понимаешь. Проблема в том, чтобы признать это, принять его как часть себя. Неотъемлемую часть — но не главенствующую. В противном случае… ну, итог немного предсказуем.

«Да, я стану главным, и жизнь будет намного веселее», — протянул на задворках сознания монстр, заставив усмехнуться против воли. Справедливости ради (и не считая тяги к насилию), он и впрямь куда интереснее — не знает страха, не испытывает стыда и намного быстрее соображает, что ответить. Как будто только Себастьян торчал в лесу грёбаных десять лет, в то время как монстр тренировался в язвительности и сарказме.

— Он утверждает, что понравился бы тебе куда больше. А я зануда и взять с меня нечего, — он неохотно выпустил ладони Мэйр из своих и поднялся. — Может, тебе стоит прилечь?