О природе своей симпатии Себастьян предпочитал не думать: душевное (и умственное) расстройство, тоска по общению с людьми и благодарность за помощь — причин находиться рядом с Мэйр предостаточно. Хороших людей («Магов», — раз за разом поправлял он себя) приятно любить.

«И лапать тоже», — ехидно добавил проснувшийся монстр.

«Не было такого!» — возмутился Себастьян, чувствуя, как начинает гореть лицо.

Кажется, он и впрямь переборщил с прикосновениями — не зря же она первые пару дней после происшествия с гребаной дверью шарахалась от него, как от прокаженного. Но что Себастьян мог поделать? Ведь Мэйр был так расстроена и обижена; непременно хотелось обнять и убедить, что вот он, живой и даже здоровый (не считая головы, но от этого никуда не деться).

Теперь он старался не трогать целительницу без причины, невзирая на свои порывы и назойливое нытье монстра о том, что он, Себастьян то есть, дурак и ничего не понимает в отношениях.

«Можно подумать, ты понимаешь», — огрызнулся он тогда в ответ. Кажется, даже вслух, но, к счастью, он был один.

«Да уж побольше твоего, идиот».

Нет, кое что Себастьян всё же понимал. Например, то, что думать о Мэйр в ключе, отличном от «доктор-пациент», неправильно в принципе. Мало того, что смахивает на зависимость, вызванную болезнью и десятью годами жизни в одиночестве. В Сером Доле его по-настоящему никогда не интересовали романтика, секс и прочие такие глупости. Потребность организма, не более того. За десять лет жизни в лесу он ни разу не задумался о том, что ему кто-то нужен. Жить среди людей хотелось только из желания иметь нормальную крышу над головой, теплую постель и вкусную еду. И чтобы не думать о том, переживет он очередную зиму или нет.

А отношения… нет. Их Себастьян хотел разве что лет в тринадцать, когда после пары-тройки поцелуев за старым сараем уже представляешь себе семейную жизнь и общего кота.

— О чём задумался?

Он вздрогнул. Приход Мэйр каким-то чудным образом прошел мимо его внимания.

— Да так… — Себастьян развернулся, приблизился в два шага и забрал у неё из рук очередную стопку книг. — «История магии»? Зачем она мне сейчас?

— Вместо романчика почитаешь. Нет, я подумывала принести тебе «Любовницу для темного лорда», но решила, что ты не оценишь.

Себастьян поежился, представив себя читающим любовный роман (и припомнив одну такую сказочку, которую Мэйр со злорадной усмешкой притащила на следующий день после его «диверсии»).

— Уж лучше «История магии».

— Вот и я так подумала.

Сложив книги, он не спешил поворачиваться — думал, как бы получше напомнить об обещании помочь с защитой. Не то чтобы ему на самом деле этого хотелось. Подобное… предприятие с участием ни в чем не повинной целительницы казалось жутко опасным. И Себастьян был бы рад, если бы на её месте оказался кто-то другой. Сама мысль о вреде Мэйр давила на мозги, отдавалась глухой болью где-то внутри. С другой стороны, если не она, то кто? Монстр не выказывал желания сотрудничать с кем-то еще. Он и на охранников за дверью посматривал как на… обед; что говорить о том, чтобы впустить сюда кого-то, кроме Мэйр и Фалько?

«Они тихие, — говорил он. — И мы им нравимся».

«Надолго ли?» — мрачно спрашивал Себастьян, на что монстр непременно ухмыльнулся бы, не будь он надежно заперт в чужом теле.

— Мэйр, я хотел спросить, — начал он, — как много времени может занять создание защиты?

— А ты куда-то торопишься? — со смешком поинтересовалась Мэйр и встала рядом. Подцепила один из листков, исчерченный линиями — Себастьян, оставаясь один, по памяти перерисовывал плетения заклинаний на двери. — Никак не успокоишься?