Сейчас же я заглядывала всюду, куда могла попасть, и таким образом очутилась в личной спальне Романа Елизарова. Я постаралась сосредоточиться только на том, чтобы разглядеть Гошу, который мог притаиться, где угодно, но не удержалась от соблазна немного пробежаться взглядом по общей обстановке помещения. Безусловно, Елизаров очень ценил уют, комфорт и некоторую помпезность, хоть и некричащую. В его спальне находились картины и разные диковинные вещи, возможно, привезённые откуда-то или подаренные кем-то. Но больше всего меня заинтересовала почему-то его рубашка, оставленная на краю кровати. Я подошла и аккуратно потрогала ткань, пригладила. Рома очень красивый рубашках, которые всегда сидят на нём точно по фигуре.

Я попыталась хотя бы чуточку вспомнить, как он выносил меня из бассейна, но — тщетно. В памяти всплывали лишь какие-то обрывки: касания сильных рук, аромат тела, влажная ткань на его груди, к которой я прижималась щекой. Поддавшись грёзам, я притянула к себе рубашку и уткнулась в неё лицом.

«Господи, что же я творю?!» — выругала я сама себя и поспешила вернуть вещь на место, где она была оставлена.

Затем я подошла к аккуратному резному трюмо в углу. Под стеклом в деревянных рамочках стояли две фотографии. На одной из них запечатлелись мужчина и женщина — довольно молодые и привлекательные, сходу можно было определить, что это родители Алиши и Ромы. Теперь становилось понятно, почему они так непохожи между собой: Рома пошёл в отца — крупного, сурового, темноволосого и темноглазого мужчину; а Алина — в мать, светленькую, лучистую и очень милую женщину. Наверное, при взгляде на сестрёнку Рома всегда вспоминал маму, потому дорожил Алишей вдвойне. На второй фотографии была семья в полном составе: Алина, ещё совсем крошка, сидела на руках Елизарова-старшего, Рома обнимал маму. Его взгляд был совершенно иным — не такой тяжёлый и острый, как я уже привыкла видеть. Рома походил на обычного, совсем молодого парня.

Полюбовавшись обеими карточками, я пошла дальше и очутилась в его личной лаундж-зоне. Здесь был установлен восточный топчан со столиком в центре, огромный диван, стереосистема с караоке, настоящая барная стойка, светомузыка. Я хоть особо и не ходила по увеселительным заведениям, однако сразу поняла, что всё здесь устроено так, как в каком-нибудь элитном ночном клубе, но с оговоркой, что пользоваться всем этим разрешалось исключительно с дозволения одного хозяина.

Гоши здесь тоже не оказалось, потому, облазив все углы и потайные закутки, я двинулась к следующей комнате и таким образом обошла весь третий этаж, после чего спустилась на первый. Назар и Рита меня уже ждали.

— Ну, как? — спросил он без особой надежды.

— Никак, — констатировала я.

— У нас тоже глухо. Предлагаю первый этаж обыскать дважды и вдвойне тщательно: здесь больше всего запахов. Если Гоше и захочется куда-нибудь отправиться, то скорее всего сюда.

На том и порешили. Мы снова разминулись. Я с азартом включилась в новый виток поисковой операции. Однако силы мои постепенно подходили к концу, а результатов так и не было. Я прошлась по всем поверхностям, заглянула в каждую щёлку — бесполезно. Огромный двухметровый змей будто испарился. Уже теряя всякую надежду, я открыла дверь в небольшое подсобное помещение между первой и второй кухней, и тут…

— Ой!

Я резко захлопнула дверь и постаралась привести в норму моментально сбившееся дыхание. Что… что я сейчас увидела?..

Из подсобки вышли Назар и Ритка. Оба смущённые и взлохмаченные. Буквально пару секунд назад я собственными глазами застукала их в жарком поцелуе и, судя по всему, им бы не ограничилось, не появись я в столь неподходящий момент.