Непроницаемый рукав заканчивался внутренним люком корабля. Рычаг на себя — и мы в «норе». Металлическое нутро грузового отсека пропахло космической плесенью, пылью и людским потом. Системы вентиляции не всегда справлялись с поставленной задачей, а наряды по уборке кораблей — и того хуже.

— «Ловчие», занимайте правый борт, — распорядился Амон.

Чистюля смерил его высокомерным взглядом и вскинул густую бровь.

— Кто это тебя здесь главным назначил?

— Я сам, — не остался в долгу блондин.

Демонстративно прошествовал мимо Чистюли и первым устроился на левой стороне. Остальные элитные последовали его примеру. Бережно, словно любимых женщин, переместили «куколки» себе на колени.

Малыш протопал мимо «жертв» с видом скучающего праведника. Словно невзначай наступил на голень Амона.

— Ох, простите, — притворно извинился наш бугай, — не заметил.

— Жри меньше, а то из-за брюха не видишь, куда ступаешь, — фыркнул Амон, потирая ушибленное место.

Бобер плюхнулся напротив него и язвительно заметил:

— А ты побольше, а то «оглобли» вон какие тощие. Того и гляди, ветром сдует.

Я разместилась рядом с Бобром. Присмотрелась к Амону: ниче он не худой. Вон как кожанка на плечах бугрится, того и гляди, лопнет. Перевела взгляд на Малыша: здоровый — это да. Но толстый?.. Ох уж эти мальчишки. Дурачатся.

Дылда занял последнее пустующее место — возле устройства связи с пилотами. Окинул всех цепким взглядом.

— Готовы?

— Жми! — дал отмашку Чистюля.

Дылда вдавил до отказа желтую кнопку на передатчике. Прибор захрипел и пробасил знакомым голосом:

— Пристегните ремни, девочки, сейчас повеселимся! Йе-ха!..

— … — ругнулся Амон себе под нос. — Как знал: Михей сегодня рулит.

— Не надо было завтракать, — скис Чистюля, закрепляя страховочные ремни. — Размотает по всему космосу.

Корабль ожил. В его корпусе утробно заурчали двигатели. Стяжки стыковочного агрегата щелкнули, замки разъехались в стороны. Наш «старичок-десантник» доживал не первый десяток лет и успел перетаскать в жестяном брюхе немало выпускников Медведя. Поди, и лихачей вроде Михея видал не мало. Потому и терпел. Тремор бил его проржавевшие суставы, по анемичным венам разбегалось топливо.

Дрожание корабля передалось и нам. Несколько секунд молчали, удерживая челюсти на месте. Руки элитных впились в «куколки», оберегая их от тряски.

И вот «космический дедушка» дернулся. Оторвался от опостылевшего Тифона и взмыл. До того момента, как пилоты включат гипердвигатели, у нас появилось время расслабиться.

— То, теперь с нами будешь покупателей дожидаться, — продолжил перебранку с Амоном Чистюля. — Наверх-то путь теперь того, заказан?..

— Я с тобой не то, что в одном ряду стоять, испражняться рядом не сяду, — возразил блондин. — Вас, ушлепков, Медведь только торгашам и покажет.

— А тя, прям, сам Император выкупит, — гоготнул в ответ Малыш.

— Почему бы и нет, — скучающим тоном произнес Амон. — В отличие от вас, никчемных, нам этикет преподают, дипломатию и философию. Медведь в элиту по-полной вкладывает. А вы, кроме как из пушек палить да сморкаться в ладонь, ничего и не умеете.

На скулах Чистюли заходили желваки. Лицо его покраснело, а ладони сжались в кулаки.

Корабль с Михеем у руля не позволил моему напарнику достойно ответить. Стремительный прыжок в гиперпространство впечатал нас в корпус, выбил из легких воздух. Я заметила, как у сидящего напротив элитчика налились кровью глаза и надулись на висках вены. И испытала нечто вроде сочувствия. Ненависть к неплавным переходам, громадным перегрузкам и к Михею конкретно объединила нас лучше съеденного вместе ужина.