Фридрих вышел в другую комнату, где уже собрались генералы фон Платен, Вернер, Левальд…
– Господа! Я пригласил вас для того, чтобы сообщить неприятную новость: русские сформировали корпус под руководством графа Румянцева и направили его в Померанию взять Кольберг… Надеюсь, всем понятно, какое важное значение имеет эта крепость в ходе нашей войны. В ближайшие дни Румянцев будет в Конице с пехотными полками, предполагает там дать им двухдневный отдых и через Бишов пойдет к Кёслину… Известно нам, что к Кольбергу направляется русская эскадра с десантом и осадной артиллерией. Так что вряд ли можно надеяться на то, что Кольберг устоит, как в прошлом году, если мы не предпримем известные усилия… Что вы предлагаете?
Фридрих говорил отрывисто, резко, изредка бросая суровые взгляды то на одного, то на другого генерала.
Генерал фон Платен разделяет мнение короля и считает, что нельзя терять Кольберга, и он готов немедленно выступить со своим корпусом на его защиту. Генерал Левальд высказал опасение, что в решительный час, который наступает в этой кампании, нельзя ослаблять главные силы прусской армии. Фон Вернер готов выполнить любой приказ его величества…
– Если б к Кольбергу шел не Румянцев, а кто-либо другой, мы могли бы не опасаться за него. Но Румянцев – умный, расчетливый, смелый генерал, от него всего можно ждать… Это не Бутурлин. Бутурлин – плохой полководец. Он хорошо разбирается в винах, а в военном искусстве он полный профан. Он вряд ли на что-нибудь решится в начавшейся кампании, мы тоже его тревожить не будем и воспользуемся передышкой, которую он нам непременно даст. А если последуют какие-либо указания двора и Бутурлин предпримет что-либо, то мы сразу же узнаем о его действиях и успеем перегруппировать свои силы…
Фридрих, не глядя на присутствующих, ходил по комнате и словно размышлял вслух, роняя слова тяжело, медленно, с большим значением, как будто это были золотые слитки.
– Итак, господа, кто готов пойти на защиту Кольберга?
Первым решительно поднялся фон Платен, старый боевой генерал, за ним вскочили со своих мест и другие.
– Нет, фон Платен, ваше время еще не пришло. Пойдет фон Вернер, его легкие войска быстрее дойдут до места и будут оказывать сопротивление Румянцеву, не вступая с ним в решительное сражение. Нам нужно беречь свои силы. Вернеру легче маневрировать кавалерией.
– Благодарю за честь, ваше величество. – Вернер вытянулся в струнку и ел глазами своего короля.
Уже на следующий день Вернер руководил переправой на правый берег Одера и быстрым маршем пошел на помощь Кольбергу.
А Фридрих II внимательно следил за движением русской армии, оставившей свои зимние квартиры и расположившейся вокруг Познани. Но что предпримет Бутурлин? Куда он будет двигаться со своей армией? На помощь Румянцеву? Вряд ли… Этому корпусу предназначено действовать самостоятельно. Так что, скорее всего, Бутурлин пойдет навстречу австрийскому главнокомандующему Лаудону, который при виде прусских войск, прибывших в Силезию, тут же стал отступать… Бутурлин может двинуть армию по реке Варте в Померанию, пусть на время, потом к Ландсбергу – и на Берлин… Придется маневрировать, выжидая активных действий русских… Итак, принца Вюртембергского – к Кольбергу, генерала Гольца – к Глогау, по эту сторону Одера…
Долго размышлял Фридрих II о предстоящей кампании, ему надеяться не на кого, он сам себе голова. Разбить поодиночке войска союзников – вот план, который вынашивал Фридрих, но сил для этого было явно недостаточно. Хоть бы удерживать союзные войска на старых позициях. Три фронта – против французов, против австрийцев и против русских, – какую же армию надо иметь, чтобы сдержать эти силы! А тут еще нужно защищать Кольберг. Нет, прусский король не может вести наступательную войну. Силы нужно беречь… Пока действует в русской армии его тайный агент, он может спокойно маневрировать, зная о всех передвижениях противника. Если Вернера будет недостаточно, то фон Платен будет всегда наготове выйти в тыл корпуса Румянцева и атаковать его неожиданно… Пусть думают, что он побоится разделять свои силы… Кольберг он не отдаст…