Гувер предупредил Джексона об отставке. Борьба за Программу задержания и содержания под стражей рисковала «вполне определенной возможностью раскрытия некоторых контрразведывательных действий»[137]. Любой вызов его власти мог заставить ФБР «покинуть свои помещения для получения информации в области антиправительственной деятельности». Список остался.

Гувер приказал всем агентам ФБР на территории Соединенных Штатов докладывать о «лицах, симпатизирующих немцам, итальянцам и коммунистам» как кандидатах на задержание, будь они американцы или иностранцы. Ему были нужны имена редакторов, издателей и подписчиков на все коммунистические, немецкие и итальянские газеты, выходящие в Соединенных Штатах. Ему были нужны членские списки каждой политически подозрительной организации в США, вплоть до клубов немецкой песни. Он велел своим агентам внедрить осведомителей и лазутчиков в «различные так называемые радикальные и фашистские организации в Соединенных Штатах»[138], установить личности их «членов, цели и задачи и роль, которую они могут сыграть во время переломной ситуации в стране».

ФБР начало составлять список, в который вошли тысячи людей, чья «свобода в этой стране во время войны или критического положения в США представляла бы угрозу общественному спокойствию и безопасности правительства Соединенных Штатов»[139]. Досье содержали разведданные, собранные агентами ФБР по всей стране не только от «конфиденциальных источников» – осведомителей, но и информацию, полученную путем незаконных проникновений в помещения, с помощью подслушивающих устройств, установленных по распоряжению Гувера. Разведданные получали из общественных и личных документов, документов о найме на работу, школьных характеристик и бесед.

Люди, попавшие в этот список, делились на две категории. Лица, подпадавшие под первую категорию, должны были быть арестованы и интернированы сразу же после начала военных действий между Соединенными Штатами и страной, к которой эти люди были лояльны. За людьми из второй категории следовало «внимательно следить»[140], когда начнется война, так как существует «возможность, но не вероятность того, что они станут действовать враждебно по отношению к интересам правительства Соединенных Штатов». Гувер проинструктировал своих агентов вести свои беседы и расследования «совершенно конфиденциально»[141]. Если их спросят, он велел им отвечать, что они ведут законные расследования в связи с Законом о регистрации иностранных агентов, который требовал, чтобы люди, представляющие иностранные державы, регистрировались в Госдепартаменте. Это была неправда.

Теперь Гувер участвовал в политике на президентском уровне. В войне с министром юстиции по поводу прослушивания телефонных разговоров и ведения наблюдения ему были нужны союзники во властных кабинетах.

Одного он нашел в лице министра финансов Генри Моргентау. Гувер знал его как старинного друга Рузвельта, внука еврейского иммигранта из Германии и опытного экономиста, весьма заинтересованного в движении финансовых средств между странами оси и американскими банками.

10 мая 1940 года Гувер рассказал Моргентау о нацистском плане свержения президента. Он сказал, что ФБР необходимо прослушивать телефонные разговоры, чтобы расследовать это дело.

Годами Германия осуществляла разведывательную программу в Соединенных Штатах. Программа, финансируемая за счет захваченных и украденных еврейских капиталов, была чрезвычайно выгодна и нацистам, и американским банкирам. Это было самое лучшее орудие Гитлера для установления личностей и вербовки немцев в Америке.