Я кое-как поднялась из темной жижи, попыталась избавиться от грязи, но где там — только сильнее размазала по яркому костюму.

Вышла к широкой улице, с изумлением глядя на суету. Казалось, иллюзия вот-вот спадет. Или я проснусь в больнице.

Но нет, ничего подобного не происходило.

Люди спешили убраться подальше от пожара, мимо меня бежали целые семьи. Мой вид не сильно их удивил, а если и удивил, то сейчас такой бедлам творился вокруг, что не до девиц измазанных было.

Каждый сам за свою шкуру беспокоился, никого не интересовало, все ли со мной в порядке.

Мимо промчалась пожарная карета, снабженная бочками. Следом еще одна. Мне даже пришлось прижаться к стене, чтобы не сбили с ног, с которых я едва смогла подняться.

А еще по улице проносились лошади с телегами. Основная толпа ринулась в низину, подальше от пожара.

То и дело из толпы слышались изумленные возгласы:

— Стена разрушилась!

— Больше нет стены!

— Энтарис вернулась…

Я и сама видела, что стены больше нет. Но почему это вызывало у людей такое недоумение?!

А потом то ли лимит на несчастья сегодня исчерпался, то ли у тех, кто сверху на все это безобразие смотрел, совесть проснулась. Но небеса устроили потоп.

Пожар потух под сплошным потоком воды. Все сопровождалось громким шипением, и толпа остановилась. Те люди, чьи дома уцелели, решили вернуться, все же в такой ливень, да еще с детьми малыми не больно-то хотелось мокнуть.

— Извините… — остановила я одну женщину.

Я уже потом подумала, а вдруг меня не поймут? Я-то их понимала, хоть говорили местные на каком-то другом языке.

Но женщина ничего не ответила. Видно, не захотела связываться с подозрительной особой. Не очень-то тут приветливы!

Она покосилась, увидев, что я вся в стразах и перьях, и ноги у меня обнажены. Почти. Крупную сетку вряд ли назовешь полноценными колготками.

— Иди своей дорогой, — буркнула она, переступая лужи.

Попробовала подойти к другой — тот же результат.

Местные женщины ходили в длинных целомудренных юбках или платьях.

Наверное, они принимали меня за одну из тех, кто торгует телом. Смотрели слишком презрительно. Никого не трогало, что я тоже насквозь промокла, волосы прилипли к телу, а глаза заливала вода. И перья мои все поникли, но хоть ливень смыл грязь и лицо освежил.

Только вот я теперь вся колотилась от холода.

Никому не было до меня дела. После пожара у них свои проблемы. Их больше волновала разрушенная стена, чем какая-то облезлая девица в театральном костюме. Они про «великую защиту» только и говорили.

Да что вообще происходит? Где я?

Невольно вспомнился один фильм, где люди оказывались в неком придуманном пространстве, среди них выделялся тот, кого называли архитектором. Он мог менять пространство. Может, и мне попробовать с безнадеги, а? Все равно ничего не теряю.

Меня так колбасило, что я слышала, как стучат мои зубы.

Я попыталась спрятаться под навес какого-то магазинчика, но вышел хозяин и прогнал меня прочь. Сволочь! Я что, денег у него просила? Просто от ливня хотела спрятаться!

Я встала посреди улицы и закричала, выпуская пар. Все равно никто не услышит, дождь только усиливался. И теперь грязный мутный поток воды шел вниз, достигая щиколоток. Не сгорим, так утонем.

— Я хочу, чтобы все это прекратилось! Хочу вернуться туда, где все знакомо. Эй, там, наверху, меня слышно?!

Неизвестно кому я кричала.

Я попыталась вспомнить все до мелочей. Площадь, пристань, курортный город. Сейчас, наверное, меня везут в скорой помощи, поэтому так и трясет. Это все от качки.

Все здесь ненастоящее, потому что не случается такая фигня.