Я невольно огляделась в поисках зеркала, нашла буфет со стеклом, подошла и увидела, что лицо мое вымазано засохшей грязью. Я тут же постаралась стереть ее рукавом, а потом, убедившись, что мне это удалось, повернулась к хозяйке дома:

— У меня записка для вас от Фриды, она путешествует вместе с бродячим…

— Кто такая Фрида, я знаю, — недружелюбно прервала меня Гаэта и выставила руку: — Давай ее сюда, чего ждешь?

Я молча подошла и передала ей сложенный лист.

Она развернула его и прочитала, чуть нахмурившись. Письмо явно не способствовало ее расположению ко мне.

— Вы примете меня?

— Ты, наверное, одна из тех, кто пользуется добрым сердцем старой женщины.

— Я ее ни о чем не просила!

— Тогда с чего ей помогать тебе?

— Может, она посочувствовала моему положению. Стена разрушена, я лишилась дома…

Тут я не соврала.

Госпожа Гаэта скривилась, словно от головной боли.

— Непростые времена нас ждут, но работы только прибавилось.

— Так вы возьмете меня?

— Что ж, я посмотрю на твои умения, — согласилась Гаэта. — Приходи завтра, я оставлю адрес…

— А можно я покажу сегодня? — вспомнила о том, что ночевать-то негде.

— А ты настырная, но, боюсь, милочка, в таком платье танцевать у тебя не получится. В этом тряпье лишь на паперти стоять.

— У меня под ним надет костюм для выступления. Только позвольте показать, — умоляюще сказала я.

— Ладно, пойдем в гостиную, там больше места. Надеюсь, я не пожалею об этом, и ты не отнимешь у меня впустую время.

— Госпожа не разочаруется! — улыбнулась я, убедив не только ее, но и себя.

Гаэта скептически посмотрела, но все же ответила милостивой улыбкой.

Мы вошли в другую комнату. Похоже, хозяйка принимала тут гостей и устраивала вечеринки.

С одной стороны я увидела длинный стол и стулья, с другой оставалось открытое пространство. На полу блестел начищенный паркет.

Я решила показать произвольную программу, чтобы нанимательница убедилась в моих навыках. Музыки привычной тут не услышишь, но ее можно создать из подручных предметов.

Поискав глазами, нашла колокольчик, которым вызывают слуг. Лучше всего подойдет он. Сняв с себя юбку и рубашку, я осталась в алом костюме. Взяла колокольчик в руку и застыла, а потом начала двигаться — и с каждым моим новым движением раздавался мелодичный звон.

Гаэта склонила голову набок и внимательно следила за танцем с акробатическими элементами, но я старалась не отвлекаться на ее реакцию. То присаживалась на шпагат, то выгибалась змеей, то поднимала по очереди ноги, прижимая к голове и демонстрируя растяжку. Становилась на руки и ходила так по комнате, потом перевернулась колесом и, встав на ноги, подняла ладони.

Показала госпоже Гаэте трюки, которыми овладела в цирковом училище, когда профессионально занималась акробатикой. А еще добавила парочку удачных движений из наших танцевальных программ. И наконец остановилась, сев на поперечный шпагат, подняв руки и гордо вскинув подбородок.

— Надо же, а ты, оказывается, не соврала. Ты нагиня?

— Нет. Почему вы так решили? — удивилась я.

— Это они гибкие от рождения, а у тебя словно костей нет, такая ты пластичная и ловкая.

— Значит, вы согласны меня взять? — Я не смогла скрыть радость в голосе.

— Темный с тобой, где уж откажешь такой упорной! — усмехнулась Гаэта. — Ты ела сегодня? — вдруг поинтересовалась она.

— С утра, но уже…

— Полдень, — закончила за меня моя нанимательница. — Тереза, отведи… — Тут она обратилась ко мне: — Как твое имя, забыла?

— Можете звать меня Лара.

— Так вот, отведи Лару на кухню и налей нашей новой работнице тарелку супа, да мяса не пожалей. Завтра у нас ответственный день, пусть хорошо поест.