Ненавижу незваных гостей, особенно в разгар медового месяца. Особенно если пешки Бонелло решили взять реванш. Не стоило лезть на тех, кто сильнее тебя. Я предупреждал.

– Надеюсь, вы хорошо добрались.

– Вполне себе. Спасибо за заботу, дон Гальятти.

Я бы мог состроить из себя дона Корлеоне из известной трилогии и предъявить мелкой пешке, что он испортил мне свадебное путешествие, но не стану. Этот парниша еще пригодится как связующее лицо с американскими семьями, да и подручный из него неплохой.

Мадонна, кого я обманывал? Я не планировал проводить медовый месяц, трахнул бы девчонку и оставил ее в покое. Тем более я еще не замел следы после убийства Бонелло. Дон мертв, а его сосунку не нужна девчонка, и я мог отпустить ее. Да, развестись и отпустить к идиоту братцу, который доверил ее какой-то шестерке Бонелло.

Но не мог…

Не потому что у нее красивое личико или наигранно перепуганные глаза, которыми она окинула нашего гостя. И даже не потому что она вылетела из каюты с… византийской вазой в руках, хотя я просил ее сидеть и не высовываться. Мадонна, с вазой в руках! От этой мысли я готов был расхохотаться, и только присутствие американского представителя удерживали меня.

За ней будут охотиться, ее захотят убить, забрать бизнес себе, если она выйдет из-под моей защиты. Что-то меня останавливало от полной свободы. И это что-то интуиция.

Красивая, сексуальная, создана для траха. Но было в ней что-то такое, что заставляло спрятанный в штанах член напрячься. Не понимаю, что именно, но сейчас мне плевать. Она должна отсюда исчезнуть и лучше прямо сейчас, потому что этот американский говнюк смотрит на нее как на свежеприготовленную карбонару. Еще бы, с такой фигуркой и фарфоровым личиком. Половина членов моей семьи едва ли не раздели ее глазами, хотя платье было достаточно скромное, как я и заказывал Марианне.

– Это ваша жена, дон Гальятти? – спросил парнишка, снова окинув взглядом Викторию. Зря я попросил ее присутствовать на встрече, лучше бы отсиживалась в комнате попкой кверху.

– Меня зовут Виктория Конт…

– Гальятти. Ты теперь Гальятти, бамбино.

Девчонка прожгла меня карими глазами и недовольно поджала налитые губки. Злись, детка, эта эмоция пригодится тебе, когда перерастет в возбуждение во время секса. Может, ты научишься к тому времени держать свой язычок за зубами и не перебивать меня.

– Меня зовут Адриан Торчелли, – он поднялся и протянул ей руку, которую неуверенно пожали в ответ. – Приятно познакомиться.

– В-взаимно.

Виктория уставилась на него как на призрак. Ее что, пугали все мужчины на Сицилии? На меня она смотрела также, заикалась, зажималась, глаза бегали в разные стороны, лишь бы на меня не смотреть. Не такой реакции ждешь от девчонки, которая пыталась оглушить меня чертовой доской с мелкими колесиками. Глупышка.

– Виктория, тебя ждет завтрак на нижней палубе.

– Спасибо, Марко.

Хотя бы сейчас она не стала спорить и покинула нас. Я гладил пальцем рукоятку пистолета, не отрывая глаз от парниши. На всякий случай, пусть не расслабляется, даже если спас мне жизнь.

– О чем ты хотел поговорить, Торчелли? Поставки вроде идут полным ходом, сроки не были нарушены..

– Все верно, дон Марко. Но я хотел обсудить другой вопрос, – он помедлил и опустил глаза на свой пистолет, спрятал его под рубашкой от посторонних глаз. – На восточном побережье застряло наше судно с… одним товаром.

– У меня нет влияния на восточном побережье.

– Босс сказал, что у вас есть определенные связи. Бьянко устроили дебош с новым законопроектом, мы не можем сделать растаможка, а у товара есть срок годности.