На улице все так же лил дождь, было холодно и противно, а в машине наоборот было тепло и уютно. Дима расслабился: «Хорошо всё же, что я встретил Андрея! Как ни как, а толк есть… Вот квартира появилась, не всю же жизнь с матерью жить». Из мирного забытья его вывел голос Андрея:

– Старик, ты извини меня, сегодня, я тебя только до «Павелецкой» подброшу, а то мне домой надо поскорее попасть.

Дима не возражал:

– До метро так до метро.

«Всё хорошо, всё отлично», – думал он.

Подъезжая к метро, Андрей внимательно посмотрел на Диму, как будто первый раз его увидел. Димин приятель сказал:

– А что касается второй просьбы Галины Ивановны, то я тебе буду давать мелкие поручения, за которые ты будешь получать от меня деньги, но об этом мы поговорим с тобой завтра. Ну всё… Пока! Метро «Павелецкая»… Звони завтра.

На следующий день после работы Дима поехал не к матери, а на Кантемировскую. Приехав, сразу же позвонил Андрею, но его радость по поводу переезда на новое место жительства Андрей почему-то не поддержал.

– Поздравляю, – сухо сказал он, – я тебя просил позвонить мне днём, а ты звонишь мне вечером. Хотел попросить тебя помочь мне в одном деле, а ты не позвонил… Нехорошо это…

– Андрей, но ты же сказал мне «звони завтра». Вот я и звоню.

– Старик, давай договоримся на будущее – если я прошу тебя позвонить, – и здесь Дмитрий почувствовал в голосе приятеля стальные нотки, – то ты должен обязательно звонить мне, понятно?

– Понятно, – кислым голосом ответил Дима.

– А завтра ты приедешь ко мне на Павловский к шести часам вечера и привезёшь за квартиру двадцать пять рублей.

– Но ты же сказал мне, что за квартиру надо платить через три дня… И у меня к завтрашнему дню этих денег не будет. Притом завтра среда, а это в институте обще-присутственный день. У нас работа оканчивается в семь часов… – Дима закончил своё высказывание совсем упавшим голосом.

– Старик! Нехорошо сразу меня подводить. В ущерб своих интересов я тебе уступил квартиру, помог тебе, а у тебя сразу денег нет. Ты что, не можешь занять эти деньги у своих коллег по институту или ещё где? Значит так: я тебя завтра в шесть часов жду у себя с деньгами. Всё, спокойной ночи.

Дима так и остался стоять с телефонной трубкой в руке, из которой шли длинные гудки. «Переехал… Здравствуй, Дима, Новый год». Он медленно положил трубку телефона и сел в старое, ободранное кожаное кресло. Мысли закрутились у него в голове со страшной скоростью: «Где достать завтра эти двадцать пять рублей? Где? Как уйти раньше времени с работы? Ну и пряник этот Андрей… Не успел я переступить порог его квартиры, как пошли какие-то предъявы. А что делать? Не обратно же к матери возвращаться… А на днях Лялька прилетает, и было бы хорошо забрать её к себе, а то мыкается девка с какими-то подружками, коммуналку на троих снимает… Так, сколько у меня в кармане денег?»

Дима пересчитал все свои деньги. Их оказалось немного: семь рублей тридцать пять копеек. Да, дорогой читатель! Вы, наверное, улыбаетесь, но у нашего героя была именно такая сумма денег. По тем временам это было не много, но и не мало. На эти деньги можно было бы купить бутылку водки, килограмм колбасы «Любительская», семь сырков «Дружба», и ещё оставалось бы тридцать копеек, что позволяло легко доехать на автобусе до метро «Каширская», а потом уже на метро до работы. Эти поездки на автобусе и на метро обошлись бы Диме всего в десять копеек. Ещё на оставшиеся двадцать копеек можно было купить хлеба.

С этими мыслями Дима пошёл в местный магазин. На улице шёл всё тот же противный, холодный, осенний московский дождь. Магазин уже закрывался, но, на удивление Димы, в нём ещё продавалась водка за три рубля шестьдесят две копейки, которую трудящиеся называли «Коленвал», видимо, за буквы на этикетке – они были написаны в виде коленчатого вала. Колбаса тоже была в продаже, правда, не очень свежая на вид, но Диму это не смутило, и он купил триста грамм. Ещё он купил три штуки сырков «Дружба» и батон хлеба. Хотел также купить и пачку чая, но его не было. Кроме того, Дима зачем-то купил кофейный напиток (страшная гадость) и пачку сахара. После всего этого у него осталась ещё куча денег: один рубль и сорок семь копеек.