– Твоё величество будет опираться на них в своей борьбе со жречеством и крупными землевладельцами? – догадался он. – Легионеры после таких повышений будут вам обязаны всем в своей жизни.

– Ты слишком умён, Рехмир, – хмыкнул я, – об этом рано пока говорить, так что давай спать, утром мы выступаем.

Парень затих и вскоре засопел, а я ещё долго лежал с закрытыми глазами, вспоминая разговор с центурионами и те мысли, которые они пытались до меня донести. Рехмир прав, они были моей опорой в предстоящем противостоянии, а в том, что оно случится, у меня не было ни малейших сомнений. Слишком два разных мира сталкивались сейчас между собой: один – стоявший на традициях, которым было даже не сотни, а тысячи лет, и второй – я, выходец из будущего, который имел в голове запас знаний, а также понимание ошибок, которые и привели Египет в конце концов в то состояние, в каком он находился сейчас. Какое мне было до этого дело? Ещё год назад я бы ответил, что мне плевать на все местные проблемы, лишь бы оставили меня в покое, сейчас же, когда я стал ответственен за жизни и судьбы десятков тысяч людей, мнение о своих обязательствах коренным образом изменилось. Да и к тому же жизнь царя мне самому стала нравиться, когда такое войско за спиной.

Прибытие в поместье, которое даже издали сильно изменилось с того времени, как я отсюда убыл, было обставлено с большой помпой. Меня встречали так, как и положено: с музыкой, танцами и длительным пением гимнов, посвящённых богам и мне.

Первым, на что упал взгляд, был большой дом, выросший неподалёку от того первого, который с таким трудом построен, а также многоэтажки бараков для войска, которые тянулись стройными, ровными рядами неподалёку от нового дома. Было видно, что всё размечалось и строилось не спонтанно, явно привлекался архитектор, который всё грамотно разместил и вписал в местность. Об этом я сказал стоящему рядом со мной Рехмиру, и он подтвердил мои мысли, сказав, что и правда привлекал для работ известного архитектора из Фив, который служил его дяде.

Чем ближе мы подъезжали к новому дому, тем сильнее напрягался я, поскольку впереди виднелось огромное количество хорошо одетых девушек, сидящих на коленях.

– Наложницы твоего величества радостно встречают своего повелителя, – с гордостью сказал Рехмир, показав рукой на эту толпу, даже без моего вопроса.

– Как-то их многовато, – удивился я, – ты уверен, что тут нет лишних?

– Конечно нет, – парень удивлённо посмотрел на меня, – к тому же тут нет ещё и детей твоего величества.

Сердце сделало в моей груди быстрый перестук.

– Каких таких детей, Рехмир? – изумлённо спросил я.

Парень покраснел, замялся, но ответил:

– Мой царь, когда мужчина возлежит с женщиной, обычно после этого появляются дети.

– Так бл…ть, сам процесс мне и без тебя хорошо известен, но когда появились дети? – Моему изумлению не было предела, особенно оттого, что я впервые узнал об их существовании.

– Через девять месяцев, как положено. – Он не понимал меня. – Твоё величество ведь лишал девственности девушек, после того как они попадали в его шатёр.

Это мне тоже было и без него известно.

– Ты не понимаешь? – Я посмотрел на него, и он правда не понимал. – Мне почему об этом не сказали?

– Зачем? – удивился он. – Это же дети от наложниц, а не жён твоего величества, они не имеют никаких прав.

Я тяжело вздохнул.

– И сколько их?

– Около десяти или двенадцати, я не считал точно, – отмахнулся он от меня, словно речь шла о мухах, а не детях.

– Ладно, разберёмся. – Сердце в груди отчаянно билось, это был первый мой залёт за всё время, поскольку обычно я не доводил с девушками отношения до того, чтобы у нас появлялись дети, ведь это ответственность и, самое главное, покушение на состояние семьи. Отец бы такого точно не понял.