«Запомни это чувство, — напряженно обронил Ас, вместе со мной неотрывно глядя на подозрительно тихую опушку. — Думаю, именно так ты ощущаешь присутствие тварей. Тварей, забирающих силу из этой земли и убивающей саму жизнь, которую ты как Хозяйка даришь ей своим присутствием».

«Мне холодно, брат, — прошептала я, с каждым шагом все больше замерзая. — Я чувствую себя так, будто сижу в старом склепе, от стен которого веет смертью».

«Твари и есть смерть, Гайдэ. Айд — владыка Тени, хозяин неправедных душ, их повелитель и господин. А твари — его создания, призванные не пускать их обратно в мир живых. Твари тянут из нас остатки жизненных сил, пьют нашу кровь, уничтожают плоть. Твари — это и есть воплощение смерти. Или воплощение Айда — мертвого бога, как его иногда называют. Поэтому, чувствуя их, ты тем самым чувствуешь и его. А он, будучи хозяином Тьмы, несет смерть всему, что ты создаешь».

Мое сердце словно сжали ледяные когти.

«Она там, — прошептала я, устремив неподвижный взгляд на подозрительную рощицу. — Я чувствую… она там, Ас. И она, кажется, знает, что я иду».

«Осторожнее, сестренка, — мгновенно насторожились Тени. — Нельзя, чтобы она почувствовала тебя. Спрячь свой страх».

«Я не боюсь, ребята. Мне просто очень холодно».

Неожиданно на плечо легло что-то теплое и живое.

«Я буду рядом, хозяйка, — шепнул мне на ухо Лин. — Я тебя согрею».

«Спасибо, мой хороший… А ты ее, случаем, не чувствуешь?»

«Нет», — с сожалением вздохнул шейри.

«Почему? Вы же, как говорят, создания одного творца».

«У тварей нет разума, — очень серьезно отозвался демон. — И у них нет возможности выбирать, кем быть, как жить и кого убивать».

«А как же ты?» — старательно сдерживая стук зубов, спросила я. На что Лин чуть повернул голову, сверкнув в темноте желтыми искорками глаз, и странно дернул губой.

«Я уже выбрал».

После чего мне оставалось только прижаться к нему щекой и коснуться губами бархатных ноздрей.

«Спасибо».

Когда кажущееся бесконечным поле наконец закончилось и до деревьев осталось всего несколько шагов, меня неожиданно отпустило. Как будто кто-то повернул выключатель. Ледяные когти, царапавшие сердце, внезапно разжались, дробный стук зубов мгновенно прекратился, пальцы перестали леденеть, а одеревеневшие ноги обрели подвижность.

Я облегченно перевела дух, а потом вдруг обеспокоилась.

«Парни-и-и… то, что я ее больше не чувствую, может значить, что она нас заметила и пытается сбежать?»

«Не знаю, Гайдэ, — спустя миг отозвался Ас. — Что еще в тебе изменилось?»

«Ничего. Только руку жжет».

«Какую именно?»

«Правую, — озадаченно определила я, поняв подоплеку вопроса, потом прислушалась снова, взглянула на «шестилистник» и непонимающе добавила: — А Знак не реагирует. Что бы это значило?»

Тени недоуменно промолчали.

«Попробуй почувствовать тварь еще раз. Только легче, чем в прошлый раз. И насчет Эриола не забывай — оружие эаров против тварей тоже работает. В нем сильная магия».

«Я помню, — вздохнула я. — Но кинжал у меня маленький. Им неудобно нападать».

«Зато очень удобно обороняться, если тебя зажмут в угол. Или если тварь вдруг окажется на расстоянии вытянутой руки».

«Ага. Если я еще успею этим воспользоваться».

«Мы это отрабатывали, — с легким оттенком недовольства напомнил Ас. — Тело знает. Оно подскажет тебе, как быть».

Вот теперь промолчала уже я — возражать не имело смысла, потому что такой уверенности, как у Теней, в отношении Эриола у меня не было. Да, мы тренировались. Да, мы много раз имитировали с помощью Лина атаку неизвестной твари. Особенно в последний месяц, когда ребята целенаправленно натаскивали меня на работу с нежитью. Однако, во-первых, серебряный кинжал эара слушался только меня. Во-вторых, пока в моем теле был кто-то из Теней, он вообще отказывался появляться. В-третьих, он всегда выходил из ладони рукоятью вперед, что требовало некоторого времени (хотя бы пары секунд) на перехватывание, а в случае с шустрой нежитью это было чревато неприятностями. Наконец, в-четвертых, его длина составляла всего полторы моих ладони. И пусть он был хоть трижды могуч, прекрасен, остер и просто великолепен, но с кахгаром ему не тягаться — тварь сожрет меня раз десять, пока я сумею дотянуться до нее этой железкой. К тому же для удара нежить пришлось бы подпустить до неприличия близко. А это, повторяю, большой риск. Единственное же достоинство Эриола состояло в том, что для него не требовались ножны — кинжал прекрасно жил внутри моего тела, не нуждался в смазке и дополнительном уходе. Соответственно, таскать лишнюю тяжесть на поясе не требовалось. А появлялось это «интеллектуальное» оружие по первому требованию — стоило только представить его в руке.