И по этой лестнице что-то спустилось с небес на землю.

– Сколько? – тихим голосом спросила Озиома, обращаясь к ближайшему мужчине. Это был Сэмми, еще один ее брат, переставший разговаривать с ней после случая с коброй. Она боялась, что он не услышит ее из-за дождя, но не могла рисковать, говоря громче.

– Одна, – прошептал он, с его губ капала вода. – Очень, очень большая! Огромная! Под корнями.

Озиома чувствовала, что они все смотрят на нее. Все. И каждый мечтает, надеется, молится, что она вытащит их из этого. Все эти люди, которые все это время не замечали ее – отказывались замечать. Озиоме невыносимо захотелось вернуться к своей идеальной похлебке и забыть обо всем, что здесь происходит.

Она увидела существо в переплетении корней. По крайней мере – часть этого существа.

Да, ей придется быть очень убедительной. Очень.

Змея была как минимум вдвое больше обычного человека – она совершенно точно могла подняться лицом к лицу с Озиомой, и ей абсолютно ничего не стоило плюнуть ядом в глаза девочки. Плюющая кобра. Ее сильнейший яд будет жечь словно кислота. И жертва умрет не сразу: жертва ослепнет на много дней и умрет только потом в страшных мучениях.

Однако всем местным жителям отлично известно, что плюющая кобра плохо видит. И если застыть на месте и сохранять неподвижность, она не сможет отличить человека от дерева. В Агуатауне об этом знали абсолютно все. Поэтому стоило ей плюнуть в глаза кому-то одному, заставляя его корчиться от боли в грязи, остальные мгновенно замирали.

Мать Озиомы рассказывала ей, что в младенчестве Озиома ела землю и играла с листиками и жуками. «Может быть, поэтому ты можешь говорить на змеином языке. Ты обожала ползать на животе, как они», – говорила мать.

Возможно, так оно и было.

Но в любом случае, даже еще не видя этой змеи, Озиома откуда-то знала не только то, что это именно плюющая кобра, но и то, что она не такая, как другие.

Очень медленно Озиома продвигалась вперед. Змея наблюдала за ней из-за корней. И вот она медленно выскользнула наружу. Морда у нее была отстраненной – как лицо старого человека себе на уме, который долго жил и много видел: и войны, и мирные времена. Бисеринки дождя сыпались вдоль ее головы и длинного могучего тела.

– Озиома, что ты будешь делать? – прошептал ее брат.

– Тихо, – сказала она.

«Они вспоминают мое имя, только когда приходят чудовища, – сердито подумала Озиома. – Сейчас у них в глазах страх – и я его отчетливо вижу, потому что они наконец-то смотрят на меня!»

Озиома стояла под дождем в пяти футах от жуткого существа, глядя ему прямо в глаза, ее джинсовые шорты и красная майка насквозь промокли. Вокруг замерли люди – они боялись пошевелиться и словно вросли в землю.

Глаза змеи были золотыми, а тело отливало травянисто-зеленым, а не красно-коричневым, как обычно у плюющей кобры. Она медленно поднялась и раскрыла капюшон, который тоже был зеленым, но чуть более светлого оттенка. Держа верхнюю половину туловища вертикально, она плавно скользнула ближе – такой маневр довольно труден для большинства кобр.

Озиоме захотелось закричать и как можно скорее убежать прочь отсюда.

Но было слишком поздно.

Змея уже прямо перед ней. Она плюнет яд в глаза Озиоме раньше, чем та успеет убежать.

И ведь Озиома сама сюда пришла. Чтобы спасти людей, – людей, которые ее ненавидели.

Ее отец сделал бы то же самое. Однажды он встал против вооруженных грабителей, которые хотели обворовать магазин. Он единственный оказался достаточно храбрым, чтобы крикнуть на этих дураков, – грабители оказались подростками и даже не осмелились воспользоваться мачете, которыми всем угрожали.