Артамон же, хозяин положения, лизнул мою шею горячим языком, жгучим в такую холодину. Словно по мне прошлись наждачной бумагой.

- Может, единственный призрак, за которым я охочусь, сейчас здесь, прямо предо мной? – дыхнул он мне в ухо. – И ему стоит быть очень осторожным, когда кто-то, кто дышит огнём, так близко? Ведь из призрака словесного можно так легко стать призраком реальным…

Я вцепилась в спину Артамона дрожащими пальцами, держась за складки его одеяния, как за спасательный круг. Тяжёлый плащ оттягивал назад, как камень утопленника. Дракон не мог скинуть меня вниз, но мог перестать держать. Когда человек находится над пропастью, то легче всего вспоминает, почему хочет жить и что в жизни вообще есть хорошего. И я не исключение из правил. По крайней мере, не из этого правила. Я всхлипнула.

- Осторожность – моя слабая черта, Артамон, - я облизала губы, чувствуя, как всё тело сводит от неудобного положения. – Я так долго была осторожной, что больше не хочу этого. Не хочу снова учиться такой быть. Я столько лет была никем, тенью человека, призраком, но не твоим призраком, ведь ты боишься того, из-за чего задержался здесь, а меня невозможно было бояться.

Разве же кто-то испугается забитого ребёнка? Дитя, забитого не физически, но эмоционально, не способного определить, где кончаются чужие мысли о нём, его будущем и его желаниях и начинаются его собственные?

- Единственной, кто боялся меня тогда, была я сама. И больше всего на свете я хотела найти себя настоящую, полюбить себя, что-то в себе увидеть, что не вызывает во мне отторжения. Ведь оно должно же быть? – слёзы текли по щекам и срывались с подбородка практически льдинками. Без влияния магии этого мира тут явно не обошлось, ведь не Земле в местах, где настолько холодно, просто нельзя было бы нормально жить, а здесь живут. - Артамон, я… я… Я прошу тебя поставь меня нормально. Хорошо, Артамон? Прошу тебя… Ну же, Артамон, Арти, Арти, поставь меня на платформу нормально, я больше над тобой издеваться не буду… Ну, я постараюсь, только… хн… Только ты, Арти, поставь… хн… По крайней мере, я могу пробовать, как раньше пробовала…

Я обняла себе за плечи. Стойте, а как я сумела обнять себя сейчас за плечи и не свалиться, если держалась за своего фамильяра?

- Вика, ты… ты давно стоишь, - прохрипел дракон, привлекая к себе внимание.

Я растерянно хлопала ресницами. То есть… я давно могла заткнуться и сохранить своё достоинство, но вместо этого так испугалась, что несла мольбы до беспамятства? Чёрт!!!

- Эй, вы!!! – голос проводницы прогремел как гром среди ясного неба. Она выглянула из вагона, всё ещё красная от холода после работы на улице, с блестящим гневным лицом. – Скоро отбытие! Полезайте в вагон, пока, как те статуи, не встали.

Мир другой – а работники в нём всё такие же милые и безмерно вежливые, как и у меня дома.

- А среди них… есть забытые пассажиры? – переспросила я, до этого свято уверенная, что всё это – причуда местной магической природы.

- Нет, конечно, это всего лишь скульптуры, образованные стихией и временем, - проводница посмотрела на меня, как на дуры, зацепилась взглядом за мантию, будто засомневалась, не украла ли я её, но в итоге оставила все высказывание о моём уме при себе, пробормотав только что-то, вроде – «студенты». - В замёрзших людях никакой эстетической ценности.

- Да и в живых она не всегда есть, - буркнула я, глядя на неё, усталую и недовольную всеми.

- Виктория, - неуверенно обратился ко мне Артамон и протянул руку.

Я смотрела на его сильную ладонь, всё ещё подрагивая от пережитого стресса. Только что дракон... он был тем, кто держал меня над концом всего, что имело для меня значение, а сейчас он – тот, кто хочет продолжать со мной мою историю.