— Привет, — бегло осматривает меня с головы до ног. — Как-то ты не к месту вырядилась.

— Я особо сюда и не собиралась, — пожимаю плечами, чувствуя жжение в области щеки.

Уверена, если поверну голову, сразу столкнусь глазами с Валиевым. Что, впрочем, и происходит.

Марк салютует бокалом и, нагло ухмыльнувшись, несколько раз ударяет ладошкой по пустому пространству на диване рядом с собой.

Надька это прекрасно видит, отчего ее губы расплываются в гаденькой улыбочке.

— Если только пикнешь Максу, что я здесь была, я сразу напишу на тебя заявление о краже, — на ходу обрубаю все ее дальнейшие попытки меня поддеть.

— Я ничего не брала!

— Вот полиция и разберется, — прищуриваюсь и чуть сильнее, чем следовало, сжимаю Надькино запястье. — Вряд ли они будут докапываться до правды, когда есть такой очевидный подозреваемый. Конфликт у нас был? Был! Девчонки подтвердят. Сумку ты выкидывала? Выкидывала. Вахтовичка видела, как мы возвращались с барахлом в общагу. Так что только открой свой рот…

— Да поняла я, поняла, — тараторит Голубцова. — Пусти.

Разжимаю пальцы, и Надя активно растирает кожу в том месте, где они соединялись.

— Не собиралась я никому ничего говорить, — обиженно бормочет «подруга».

— Вот и отлично, — снова широко улыбаюсь и делаю шаг в сторону Валиева. — И чего тебе надо? — недоверчиво смотрю на пустующее место на диване рядом с Марком, не решаясь сесть.

— Выпьешь?

— Обойдусь. К сути дела давай.

— Присядь

Марк снова воспроизводит этот унизительный жест. Стучит ладонью по обивке дивана рядом с собой.

— Я не собака.

Огибаю диван и сажусь, с другой стороны, на широкую боковую спинку. Да, так мы оказываемся ближе, но черт, не собираюсь я исполнять команду «апорт». Не дождётся.

Валиев лениво двигается к середине и подцепив меня под локоть, тянет назад.

Не удержав равновесие, я моментально вжимаюсь лопатками в сидение, а моя голова касается коленей Марка.  Даже со стороны это не выглядит милым, или хотя бы сносным. Потому что я лежу, как запрокинутый на спину таракан и активно болтаю ножками.

— И снова привет, Ева.

Марк склоняется над моим лицом. Его губы почти касаются щеки.

Тело мгновенно напрягается от этой близости.

В темных глазах я вижу яркие вспышки с танцпола. Марк больше не улыбается. И это выбивает из колеи. Серьезный взгляд никогда не предвещает ничего доброго. Скорее наоборот. 

Выпустив из легких воздух, упираюсь ладонью ему в плечо, второй, в спинку дивана и рывком принимаю сидячее положение.

Желание сбежать достигает пика. Немного сконфуженно поворачиваю голову, чтобы спросить:

— Чего ты хотел?

Спокойно. Без дергающихся глаз и истерик. Ноль эмоций Ева. Тебя никак не задевает его отношение, потому что он сам ничего для тебя не представляет.

Холодность и отчужденность. Холодность и отчужденность — вторю, как мантру.

— Ничего, — он пожимает плечами. — Просто подумал, что тебе тут понравится.

— Мне не понравилось…

Осекаюсь и шумно выдохнув, сдавливаю пальцами виски. Осознание, что он выдернул меня сюда ради собственной прихоти, и какого-то изощрённого веселья, злит. Вряд ли он действительно задумывался о том, что мне может понравиться. Просто красивые слова, брошенные мне в лицо с корыстной целью.

— Если нет ничего важного, пока.

Занимаю перпендикулярное положение, и вопреки собственным же запретам, бросаю взгляд на его лицо.

Марк растягивает губы в ленивой улыбке и медленно выпрямляется. Его широкоплечая фигура возвышается надо мной, как по щелчку пальцев. Мгновенно становится неуютно. Хочется сделать шаг назад или в сторону, только пусть этот замкнутый круг из наших взглядов разорвется.