Глоток…

А спустя удар сердца адский пожар охватил горло атана.

Яд! Редкий, изощрённый яд — тот самый, что мог проникнуть сквозь защиту высшего ёкая. Если бы Азарей выпил немного больше — то, возможно, упал бы замертво. Состав этого древнего яда был известен только змею-имуги.

— Кто?! Кто дал вам чашу?! — зарычал Азарей.

Лица служанок исказились ужасом

– Сейир! – завопили они в один голос. – Генерал Сейир!

Азарея накрыло гневом.

Предательство ощущалось как ледяной клинок, вонзённый между рёбер.

Сейир? Его правая рука? Его брат по оружию, которому он доверял свои слабости?

Боль в горле померкла перед невыносимой тяжестью, сдавившей грудь Азарея. Его сердце, и без того измученное клубящейся внутри тьмой, сжалось от боли и ярости.

"Почему?" – этот вопрос вырвался наружу хриплым, звериным рыком, прежде чем гнев – чёрный, неуправляемый – выплеснулся наружу. Магия, всегда послушная воле атана, взорвалась диким, слепым вихрем. Воздух загудел, каменные плиты под ногами затрещали.

И в тот же миг в дверном проёме возник серебристый силуэт имуги. Лицо Сейира было мертвенно-бледным, глаза — широко распахнутыми от непонимания и нарастающего ужаса.

– Атан! Я не… – успел вырваться хриплый шёпот генерала.

Но было поздно.

Чёрная волна гнева Азарея, слепая и всесокрушающая, накрыла Сейира. Раздался ужасающий, хлюпающий звук, с которым рвётся плоть. Когда магический вихрь стих, на мраморном полу перед троном остались лишь кровавые ошмётки и обрывки серебристой чешуи.

Звенящая, тяжёлая тишина повисла в зале, нарушаемая лишь сдавленными рыданиями служанок, прижавшихся лбами к холодному камню.

Азарей стоял у трона. Яд сжигал его горло. Чёрные зигзаги на его лице пылали угольной чернотой, а в рубиновых глазах не осталось ни намёка на золотые искры, ни следа разума – только пустота подступающего безумия и неутолимая боль предательства.

Это было началом. Началом конца. Началом кошмара, который поглотит всё…

“Кровавые слёзы любви над Хааки”

Автор неизвестен, мрр

Ами

Текст померк перед глазами.

Магия ли господина Миуки, или волнение — но я вдруг отчётливо вспомнила момент казни Сейира за то, чего он не делал.(И никакое это не одно предложение!!! Всё было весьма подробно расписано. Но видимо эта жестокость слилась в моей памяти с тысячей других в том тексте. И я забыла с чего все началось! Но мудрый Миуки мне напомнил!)

Ужасная картина случившегося будто вживую пронеслась в памяти.

Я будто только что была там!

Кровь. Отчаяние. Крики.

И как я могла забыть подобный ужас?!

Должно быть, слишком скакала по страницам, отыскивая лишь то, что связано с сестрой. Но теперь вспомнила, что сначала Азарей обращался с Линари терпимо, но после предательства что-то в нём изменилось. Будто свет погас в его сердце, сменившись абсолютной беспроглядной тьмой.

И времени до страшного мига осталось мало.

Я бежала по блистающему золотом и белым камнем коридору.

Ноги подкашивались, лёгкие горели, сердце колотилось, готовое вырваться из груди. Четверть часа! Всего четверть часа!

Сейчас я хорошо помнила описание дворца и поэтому знала, где находятся комнаты Азарея. Мне то и дело встречались слуги — грозные синекожие ёкаи. Я боялась, что они остановят меня и вернут в мои комнаты, но их взгляд скользил по золотому браслету, сиявшему на моём плече, и они отступали, делая низкий, почтительный поклон.

— Отмечена господином атаном, — доносились до меня их тихие учтивые голоса.

Не знаю, что именно значил этот браслет — но сейчас он мне очень помогал — был моим пропуском и щитом.