В международный вагон скорого поезда «Варшава – Москва» Бирюков протолкнулся, когда схлынула первая волна пассажиров. В купе, где собирал сумку Сахно, царила весенняя прохлада. Видимо, неисправный кондиционер, отравлявший существование дипломата в прошлой поездке, успели починить.

– Здравствуйте, молодой человек, – Сахно встретил Бирюкова улыбкой и энергичным рукопожатием. – Это снова вы, а это снова я. Вот ваша посылочка. Спустил ее сверху и чуть не заработал грыжу.

Он показал пальцем на большой пластиковый чемодан, занимавший едва ли не всю нижнюю полку. Сахно не мог скрыть своей радости, когда увидел Бирюкова. Видимо, опасался, что на этот раз за «посылочку» забудут встретить, и придется самому тащить неподъемный груз через весь перрон к стоянке такси, потому что всех носильщиков уже разобрали пассажиры. А затем вести чемодан домой и снова надрываться, втаскивая его в подъезд, карабкаться по ступенькам наверх, потому что лифт, как всегда, выключен.

– Надолго в Москву?

– Застряну тут на неделю, а то и на все десять дней, – охотно объяснил Сахно. – В конце сентября в посольстве большой прием в стиле а-ля-русс. Наши решили, что без красной рыбы и черной икры гости просто опухнут. Таково кондовое мышление начальства. А поляки вообще не понимают, что такое икра. Они ее никогда не ели и не едят. По их понятиям это слишком дорого и не вкусно. Пиво, хлебная водка, кусок прожаренной говядины с луком и капустой – это в Варшаве всем понятно. Но икра… Впрочем, мне все это без разницы. Сахно должен проследить за тем, чтобы свежий продукт был отгружен в срок и отравлен по назначению. И он это сделает. Потому что дипломатия – это наука невозможного. Наука находить компромиссы там, где их нет и быть не может. И я эту науку постиг почти в совершенстве. Без ложной скромности.

– Рад за вас.

После дальней дороги Сахно не выглядел вялым и уставшим, как в прошлый раз. Легкий серый костюм в мелкую белую полоску, в который он нарядился перед самым прибытием поезда, сидел так, будто дипломат только что покинул примерочную мидовского ателье. Безукоризненно белая рубашка и бордовый галстук, расшитый мелкими фигурками тигров, не оставляли сомнений в своем благородном европейском происхождении. Английские куфли «Кларкс» на высоком наборном каблуке увеличивали рост на добрых восемь сантиметров. Сахно уложил в сумку завернутые в газету тапочки. Бирюков, задержал взгляд на газете. Кажется, московская. Бирюков успел прочитать заголовок одной из заметок «Эстафете дан старт». Тапочки исчезли в сумке.

– Мы в посольстве выписываем все наши газеты, – Сахно, угадав ход мыслей собеседника, снисходительно усмехнулся. – Разумеется, не бульварные. Такого чтива и Варшаве хватает. Выписываем серьезные газеты. Кстати, как дела на художественном фронте? Кто сейчас главный придворный живописец?

– Тут без перемен. Все те же морды.

– Скоро моя загранкомандировка подойдет к концу. Вернусь в Москву, чтобы больше никуда не уезжать. Надеюсь, не откажете мне, проконсультируете на предмет всяких там новомодных течений и веяний? – В каком смысле проконсультировать?

– Хочу купить несколько картин, – ответил Сахно. – Украсть интерьер квартиры. Старина… Это для меня слишком дорого. А вот современная живопись, пожалуй, подойдет. Что-нибудь светлое, лирическое. Русская природа, березки, елочки и палочки. Но я в этом деле профан.

– С этой задачей справится Архипов. В «Камее» полно вполне приличных картин. На любой вкус.

– А вы сами что-то пишете?

– Я работаю в урбанистическом стиле, – соврал Бирюков, чтобы сразу отбить интерес к своему творчеству. – Прокатные станы, заводы и все такое.